Читать книгу - "Счастливы неимущие (Евангелие от Матфея). Судебный процесс Березовский-Абрамович. Лондон 2011/12 - Михаил Барщевский"

О.: Я не помню, чтобы я когда-нибудь на вертолете прилетал. Это не мое владение, и там, для того чтобы получить разрешение на полет, нужна регистрация и так далее, а это непростая вещь. Когда я лечу к себе домой, то у меня там оборудованная вертолетная площадка зарегистрированная. В Шато де ла Гаруп такого не было, хотя, наверное, на вертолете можно было туда сесть. Поэтому, скорей всего, если предположить, что я туда поехал все-таки, особенно так экстренно, я бы, наверное, на машине поехал. И вообще, осенью в такое время года, если мы обсуждаем осень 2000 года, использование вертолета — уже довольно рискованная вещь. Можно попасть в непогоду, и ни машины не будет, ни вертолета.

В.: И последний вопрос по данному пункту: сколько времени занимает добраться из аэропорта в Москву, после того как вы приземлились, сколько занимает добраться до дома, где живет господин Волошин?

О.: Это очень зависит от того, в какое время суток. Если пробки, то можно все три часа ехать. А если это ночью, то ну час, час десять.

В.: Спасибо большое. Пожалуйста, в стенограмме откройте 22-й день слушаний и откройте 74-ю страницу. Господин Рабиновитц обобщает свою позицию по поводу утверждаемой, предполагаемой встречи на Кап д’Антиб и дает вам возможность прокомментировать. Первое замечание господина Рабиновитца следующее: «Во-первых, мы говорим, что вы сначала сказали, что эта встреча была, а потом вы попытались поменять свою позицию. Вы это отрицаете?» Ваш ответ: «Нет, я это не отрицаю и не оспариваю. Я говорю, что была встреча во Франции, да». Видите этот ответ в стенограмме?

О.: Да.

В.: А какая встреча во Франции имеется в виду, когда вы говорите это?

О.: 6 ноября.

В.: Пожалуйста, перейдите на 85-ю страницу в той же стенограмме. Господин Рабиновитц вас спрашивает по поводу роли господина Путина в сделке по ОРТ. И первый вопрос Рабиновитца: «А президент Путин думал, что вы ассоциировались с господином Березовским?» А ваш ответ следующий: «Все это знали. Все знали, что я был с ним связан. Это было совершенно очевидно. Из того, что я знаю, действительно он так думал». А почему все об этом знали? Какова была природа отношений между вами и Березовским, о которой все знали?

О.: Все знали, что я его финансирую, и все знали, что он — моя «крыша».

В.: Перейдите до вопроса от госпожи судьи… Вам задают вопрос об изменениях, которые вы внесли в ваши состязательные документы в отношении места, где эта встреча в Альпах произошла. И вы объясняете, почему сначала ссылка была в документах на Санкт-Мориц, помните это?

О.: Да.

В.: Вы говорите как раз перед самым вопросом судьи: «Я также знаю, что я никогда не был в Санкт-Морице, поэтому я решил, что, возможно, это был Санкт-Мориц». Может быть, что-то не так в том, как ваш ответ был записан. Что вы говорите в этом конкретном пассаже, в этом отрывке, можете пояснить?

О.: Я помнил встречу, но я не помнил, где она была. Моя логика была следующая: это было место, в котором я до этой встречи ни разу не был и после ни разу не был. Я был там один раз, в городе, в поселок не выезжал. Поэтому я думал: «Где это могло быть?» Меня все время это мучило. И поскольку я помню, что я никогда не был в Санкт-Морице, то, наверное, это могло быть это место. Я никогда не был в Санкт-Морице после, и вообще я ни разу там не был. Я ссылался на поездку, что там господин Патаркацишвили был, а он вряд ли был бы на среднего качества курорте. Поэтому я решил, что, скорее всего, это Санкт-Мориц.

Судья Элизабет Глостер: А в Межеве вы раньше были?

О.: Я не был в Межеве ни до, ни после. Я был только на вертолетной площадке, я поэтому не мог понять, где это место было. Я предположения высказывал, и меня все время это мучило.

Судья Элизабет Глостер: Вы сказали, что господин Патаркацишвили на лыжах не катался. То есть он бы, скорее всего, отправился на курорт, где можно было погулять, по магазинам походить, а не только кататься на лыжах.

О.: Да.

Г-н Сампшн: Пожалуйста, откройте 109-ю страницу той же самой стенограммы. Вам задают вопрос о встрече в Межеве и, в частности, о том, какой вклад внес в эту встречу господин Березовский? Вы говорите, что господин Березовский не молчал: «Но я могу вас заверить, что он не молчал. Просто то, что он говорил, не имеет отношения к настоящему разбирательству, то, что мы сейчас обсуждаем». Помните ли вы, что господин Березовский говорил, о чем он говорил, что не имело отношения к настоящему разбирательству? Или вы просто, в общем, помните, что он какие-то вещи говорил, просто не молчал?

О.: Я помню, я просто не уверен, что я должен об этом говорить, это не то, что мы сейчас обсуждаем. Мне не очень ловко говорить о наших личных делах и о том, что он мне рассказывал тогда.

В.: Понятно.

Судья Элизабет Глостер: То есть вы помните, что он говорил о каких-то личных делах, ваших или своих, да? Это верно?

Г-н Сампшн: Я не буду просить вас какие-то детали раскрывать здесь. Вы помните какую-то конкретную беседу?

О.: Да. Часть этой беседы я могу привести. Он приехал из Аспена и рассказывал, как это хорошо, что катание там намного лучше, чем в Европе. И чтобы я обязательно попробовал это. Это вот наиболее безобидная часть того. Все остальное, мне кажется, ни к чему обсуждать.

В.: Я это хорошо понимаю. И, наконец, перейдите, пожалуйста, к 131-й странице стенограммы за 23-й день. Здесь господин Рабиновитц вам задает вопрос: «Почему вы не раскрыли какие-то меморандумы вашей команде, в которых бы описывались условия, которые вы обговорили с господином Патаркацишвили по поводу выплаты его комиссионных?» Речь идет о комиссионных в отношении алюминиевых активов, и речь идет о вашем соглашении в 2003 году с господином Патаркацишвили о том, каким образом будут выплачены его комиссионные. А вопрос, который я хочу вам задать, следующий: какая у вас обычная практика по поводу письменных меморандумов, которые вы отправляете вашей команде?

О.: В какой-то день я уже рассказывал. Я крайне редко что-либо пишу. И общаться со своими людьми, с которыми я три раза в день ем, через переписку — это для меня было бы очень странно. Мы вообще никогда между собой не переписываемся: мы разговариваем.

Г-н Сампшн: Спасибо большое.

Судья Элизабет Глостер: Господин Рабиновитц, у вас нет более вопросов по поводу перекрестного допроса?

Г-н Рабиновитц: Нет.

Судья Элизабет Глостер: Большое спасибо, господин Абрамович. Большое спасибо за то, что вы появились и дали показания. Вы свободны и можете говорить о деле и ваших показаниях с кем угодно. Большое вам спасибо.

Встречаемся в 10:15–10:30, я в ваших руках.