Читать книгу - "Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века - Владислав Голдин"

В этом докладе Прянишникова обозначались вехи истории «Внутренней линии», характеризовались ее структура и установки. В числе лиц, игравших активную роль в этой организации, были названы в частности генерал П.Н. Шатилов (действовавший под псевдонимом «Павлов»), В.М. Левитский, капитаны Н.Д. Закржевский («Дмитриев») и В.А. Ларионов. Цитировавшиеся в докладе документы и письма призваны были создать впечатление проведенного объективного документального обследования. Прозвучало обвинение, что «Внутренняя линия» руководилась советскими агентами. Речь шла в первую очередь о Н.В. Скоблине, который якобы должен был в результате устранения Миллера стать начальником I отдела РОВСа и планировал через «Внутреннюю линию» направлять всю деятельность объединенной эмиграции. И лишь записка, оставленная генералом Миллером, сорвала, по утверждению Прянишникова, план большевиков.

Это проведенное в Париже собрание НТСНП, и в первую очередь доклад Прянишникова, вызвали развернувшуюся в эмиграции и на страницах ее периодической печати бурную дискуссию. В частности, названные в докладе лица выступили с заявлениями и категорическими опровержениями обвинений, высказанных в их адрес. Тем не менее представители НТСНП в дальнейшем организовали еще ряд собраний с докладами и обвинениями во Франции и за ее пределами. Б.В. Прянишников вслед за первыми публикациями и брошюрами подготовил и опубликовал в разные годы несколькими изданиями книгу «Незримая паутина», пытаясь дополнительно аргументировать изложенные ранее суждения и обвинения.

Но в связи с предметом настоящей книги обратимся, прежде всего, к восприятию высказанных представителями НТСНП обвинений в адрес «Внутренней линии» и реакции на них в Русском Обще-Воинском Союзе и в рядах военной эмиграции в целом. Начнем с уже упомянутых лиц, сделавших свои заявления сразу после прозвучавших обвинений. Так, В.М. Левитский немедленно заявил, что он не состоял во «Внутренней линии», и назвал клеветой обвинения, что он якобы вел разлагающую деятельность в НТСНП, объявив, что привлечет клеветников к ответственности по суду. Он утверждал, что принимал близкое участие в деятельности НТСНП с первых дней его основания и в апреле 1934 года был избран его почетным членом, получив соответствующий «диплом» за подписью Байдалакова и Георгиевского, ныне обвиняющих его. Но, продолжал Левитский, 24 декабря 1935 года в письме на имя председателя НТСНП Байдалакова он отказался от «диплома» и звания почетного члена, считая тактику исполнительного бюро этой организации «вредной для национального дела», а методы — «недопустимыми с моральной точки зрения». И вот сейчас последовали обвинения уже в его адрес, заключал Левитский.

Резко негативно отреагировал на обвинения в свой адрес и капитан В.А. Ларионов, которому, в отличие от Левитского, вообще не дали слова на собрании 9 октября. «НТСНП, полагая, что РОВС действительно тяжело болен, решил “придушить дядюшку”, чтобы воспользоваться на правах родственника кое-каким добришком, — писал он в статье “Удар в спину”, добавляя: — Стыдно, господа, стыдно». Иронизируя над обвинителями, он заметил, что похищением Миллера, а не секретаря или председателя НТСНП, большевики хотели умалить значение последнего в глазах эмиграции. «РОВС еще “не развалился” и найдет внутренние силы, чтобы перенести очередной большевистский удар», — заключал свою статью Ларионов.

Но особый интерес, конечно, представляло для всех заявление, сделанное и опубликованное главным обвиняемым — генералом П.Н. Шатиловым. Этот документ под названием «Что такое “Внутренняя Линия”?» и с ответами генерала на вопросы журналиста был опубликован в газете «Последние Новости» 13 октября 1937 года. Некоторые тезисы и суждения из этого заявления уже приводились в этой книге ранее, поэтому воспроизведем его в несколько сокращенном виде.

Полемизируя с Прянишниковым, утверждавшим, что начало «Внутренней линии» теряется в неведомом прошлом, генерал Шатилов заявил, что это указание неверно и возникновение произошло в 1926 или 1927 году в Болгарии по личной инициативе генерала А.П. Кутепова. Названия тогда она еще не имела, да собственно не была и организацией, добавлял Шатилов. «Просто Кутепов подобрал несколько надежных офицеров и поручил им наблюдать за тем, чтобы в нашу среду не проникали большевистские агитаторы, — писал автор, — а наши люди (случаи очень редки) не переходили на агентурную службу большевиков». «Что-то вроде контрразведки? — задавался вопросом генерал и сам отвечал, что не совсем так, ибо кроме указанного поручения на этих офицеров возлагалась задача укрепить авторитет РОВСа и поддержать, так сказать, изнутри, авторитет начальников, потерявших к тому времени «карательную власть».

Одновременно с расселением чинов РОВСа по разным странам часть этих офицеров прибыла и во Францию, продолжал Шатилов. Им было предложено сохранить связь с Софией и одновременно обслуживать генерала Кутепова, привлеченного великим князем Николаем Николаевичем для специальной деятельности.

Шатилов, как уже и указывалось ранее, утверждал, что в связь с «Внутренней линией» вступил лишь с весны 1930 года, став начальником I отдела РОВСа, но членом ее не состоял. На него в значительной степени легло и руководство ею во Франции. Участвовал он и во внутренней переписке с «Внутренней линией». Непосредственное же руководство ее работой здесь генерал связывал с именем капитана Н.Д. Закржевского, прибывшего в Париж через несколько месяцев после похищения Кутепова и действовавшего в соответствии с полученным из Софии приказом возглавить здесь группу офицеров, ранее обслуживавших Кутепова по части осведомления о настроениях эмиграции и по борьбе с большевистской агентурной работой.

Шатилов в своем заявлении опровергал то, что «Внутренняя линия» имела отношение к работе Кутепова на Россию, утверждая, что она имела «исключительно местное, зарубежное значение», а работу на Россию Кутепов вел по другим каналам. Центр «Внутренней линии», по словам генерала, по-прежнему находился в Болгарии. Оттуда Закржевский получал инструкции, согласовывая их с указаниями и пожеланиями самого Шатилова. Оттуда же, по его утверждению, была получена инструкция об оказании поддержки национальным организациям молодежи. По мнению генерала, это было целесообразно, ибо попытки привлечь молодежь в наши ряды не увенчались ожидаемым успехом, и она не удовлетворялось «пассивной ролью», т.к. большинство были рядовыми членами РОВСа.

Касаясь отношений РОВСа, «Внутренней линии» и НТСНП, Шатилов указывал, что зарождающиеся политические организации молодежи не имели достаточных кадров для руководства, и их поневоле приходилось черпать в РОВСе. Но это, по утверждению генерала, не означало стремления захватить руководство НТСНП. Наоборот, когда генерал Миллер предлагал разрешить чинам РОВСа вступать в политические организации только на руководящие посты, Шатилов, по его словам, возражал, и председатель РОВСа согласился с ним.

Скоблин, по утверждению Шатилова, в его бытность начальника I отдела, не принимал участия в деятельности «Внутренней линии». Со сдачей же должности начальника указанного отдела, указывал генерал, прекратились и его связи с «Внутренней линией». Шатилов опровергал утверждение Прянишникова, что Миллер не знал о «Внутренней линии», но заявлял, что тот получал доклады о ней и от него, и от генерала Глобачева. Шатилов признавался, что в 1933 году Закржевский показывал ему проект устава (инструкции) «Внутренней линии», но он был послан на места для заключения, получил много замечаний и не был утвержден. Генерал добавлял, что не думает, что этот документ был утвержден после него, т.к. «Внутренняя линия» скоро прекратила свое существование.