Читать книгу - "Сто голосов - Скотт Макконнелл"

Какое самое сильное воспоминание сохранилось у вас от Айн Рэнд?

У нее не было абсолютно никакого чувства юмора.

То есть она никогда не смеялась над вашими шутками или не смеялась над шутками вообще?

Нет, и когда я пыталась острить в стиле пятнадцати-семнадцатилеток, она воспринимала мои слова всерьез.

Можете припомнить пример?

Я ее видела в девять лет, a потом не встречалась с ней до того, как они приехали на семейные похороны. Она села рядом, чтобы завести разговор и сказала: «Расскажи-ка мне, Докки, что ты думаешь?» Вполне логичным образом я ответила: «О чем?» И она сказала: «О чем угодно, мне хочется понять, как работает твоя голова». Я была еще ребенком и поэтому завернула ей целую историю. Она восприняла ее совершенно серьезно и принялась обсуждать со мной. Я ее надувала, а она этого не заметила.

Впрочем, другая история свидетельствует об обратном: чувство юмора у нее было. Моя дочь Марта была несчастным ребенком, она родилась с врожденным пороком сердца^[67]. Когда ей исполнилось три или четыре года (брат ее, Марк, был на семнадцать месяцев старше), Марта плакала, потому что у нее был очередной приступ, и он спросил: «Мамочка, а почему у нас Марта так часто болеет?» Я ответила: «Когда Марта собиралась появиться на свет, Бог допустил ошибку». Моя свекровь, истинно правоверная еврейская леди, услышав эти слова, сказала мне: «Как ты смеешь говорить моему внуку, что Бог может ошибаться?» Впоследствии, разговаривая с Айн о ее атеизме, я передала ей эту историю. Она посмотрела на меня, чуть заметно улыбнулась и сказала: «Как ты смеешь говорить моему внучатому племяннику, что Бог существует?»

Айн Рэнд присылала вашей семье экземпляры своих романов, пьес или рукописей?

Она присылала нам экземпляры Источника и Атланта. Когда Источник вышел в свет, мне было то ли четырнадцать, то ли пятнадцать. Я прочла эту книгу, и когда она поинтересовалась моим мнением, я сказала: «Мне кажется, что вы создали всю эту книгу затем лишь, чтобы написать речь в суде».

И что же ответила мисс Рэнд?

Она сказала: «Толковая девушка».

А мисс Рэнд что-нибудь рассказывала вам о своих романах или других произведениях?

Во время написания Атланта она рассказывала мне, как ходила на железную дорогу и все такое. Помню, как она говорила, что ездила на паровозе и ей подарили кепку механика.

Книгу эту она писала целую вечность, и я спрашивала ее: «Когда же ты наконец допишешь?» Она отвечала: «Наверно, на будущий год».

После выхода в свет Источника помню, как от большого ума и уверенности в себе я спросила: «Айн, а как ты писала эпизоды про секс?» И она ответила: «А ты спроси своего дядю Фрэнка, дорогуша».

И что ответил дядя Фрэнк?

Он только улыбнулся.

Так, значит, у нее все-таки было чувство юмора.

Да, иногда оно прорывалось на поверхность, но она все-таки запомнилась мне как человек, лишенный его. Конечно, это всего лишь мое личное детское впечатление.

Полагаю, что мисс Рэнд помогала вам учиться в школе?

Я не окончила старшие классы, потому что проявила слишком большие способности и меня перевели в спецкласс.

Значит, в Кливленде вы посещали школу для одаренных детей?

Да. Я была в классе для одаренных детей с младшей школы, класса, кажется, с четвертого, а в шестнадцать, как и многие дети, стала плохо учиться. Я тогда переживала стадию проявления подростковой дури. Поэтому моя сестра Мими очень постаралась, чтобы я вернулась в школу. Папа к тому времени уже умер, и наша мама жила на положенную вдове ветерана пенсию в девяносто девять долларов в месяц и воспитывала троих подростков, не считая Мими.

Я работала, а Мими хотела, чтобы я вернулась в школу. Если вы читали относящиеся к этому эпизоду письма в Letters of Ayn Rand, то знаете, что я не принимала участия в этих переговорах. Айн, во всяком случае, смилостивилась и спросила, что я об этом думаю. Я сказала, что хочу вернуться и закончить учебу. Впрочем, наверное, Мими и Айн питали в отношении меня какие-то надежды и считали меня одаренной. Айн оплатила год моего пребывания в школе, и когда я вернулась туда, мне надо было окончить курс за год, однако возвращение мое пришлось на апрель, а учебный год, как всегда, начинался первого сентября. Так что мне следовало уложиться в один семестр и закончить свои дела в июне. В следующем семестре мне полагалось завершить обучение, однако срок моей оплаты истекал в апреле. И Мими забрала меня из школы, поэтому выпускных экзаменов я не сдавала. В одном из тех писем вы можете прочесть, как Айн пишет, что Докки обещала сдать экзамены, но не сдала. Но в конечном счете я это сделала и уже собственными усилиями сдала экзамен по программе GED^[68].

Вы сообщили Айн Рэнд о том, что окончили школу?

Думаю, что да. Айн говорила, что не верит в благотворительность, так что я спросила у нее: «Если ты не веришь в благотворительность, то зачем оплатила мое пребывание в школе?» Она ответила: «С моей стороны это была не благотворительность, а капиталовложение. И моим доходом стало бы твое окончание школы». А потом добавила: «Но экзамены ты не сдала».

Но к этому времени дело как раз обстояло наоборот. Мими однажды написала Айн письмо, в котором сообщала, что заставила меня прочесть то-то и то-то, и она ответила, что одобряет выбор Мими, и приписала: «Могла бы посоветоваться со мной, потому что я могу кое-что порекомендовать». Однако ее рекомендаций в письме нет, поэтому я не знаю, что именно она имела в виду.

Расскажите мне о вашем муже Фабиане.

Фабиан был фокусником, и когда мы поженились, я была его ассистенткой. Мы давали комическое представление с фокусами, и, по правде сказать, я показывала фокусов больше, чем он. Айн и Фрэнк превосходно ладили с Фабианом. Мой муж в это время состоял в U.S.O.^[69] и давал представления в госпиталях. Прежде они никогда не встречались и наконец сразу вдруг подружились в Калифорнии, в 1948 году.

И почему они так понравились друг другу?

Он умел занять людей, и Айн, при всем своем блеске и уме, воспринимала многое очень по-детски. Ей очень нравилось, что будучи фокусником он показывает ей личные представления.

А расскажите, как ваш муж впоследствии фотографировал мисс Рэнд?