Читать книгу - "Поражения, которых могло не быть. Эпоха мировых войн - Григорий Попов"

Странно, что Людендорф не учел фактора мобильности, хотя на этот счет был большой опыт войны на Восточном фронте и битвы на Марне. Что касается кавалерии, нехватка которой стала одной из главных причин провала операции «Михель», то она большей частью находилась еще на Восточном фронте, где, как считало верховное командование, ей было и место в силу особенностей новой войны в России. При этом немецкий Генеральный штаб проявил нелогичность, он оставил на Восточном фронте почти всю кавалерию, но просил от Австрии присылки пехотных дивизий и артиллерии на Западный фронт, где они были менее всего пригодны для применения. Было бы логично задействовать австрийские войска в России, а германскую кавалерию переместить на Западный фронт.

К тому же Людендорф, ссылаясь на высокие объемы потребления грузовиками бензина, до конца войны пренебрегал автомобильным транспортом, хотя опыт боев в Галиции и под Верденом доказал его высокую эффективность. Зимой 1918 г. перед Германией открылась возможность захвата нефтеносного района Баку, однако немцы попытались использовать эту возможность с запозданием, только летом 1918 г.

Обеспокоенность верховного германского командования по поводу вероятности поражения Германии возникла после наступления Антанты 8 августа 1918 г.^[74]

В конце Первой мировой войны основные воевавшие стороны имели равные военно-технические возможности с поправкой на ряд особенностей вооруженных сил. Из-за слабости стратегической разведки у стран Антанты и у стран Центра противоборствовавшие армии были слабо осведомлены о развитии военной техники у противника. Генеральные штабы изначально придавали второстепенное значение научно-техническим изобретениям, поэтому развитие практически всех видов вооружений шло методами проб и ошибок, имея вид импровизации. В этой связи часто принимались спонтанные и непродуманные решения по вопросам перевооружения и довооружения, что вело к ошибкам, стоившим очень дорого воевавшим армиям.

Если мы берем завершающий этап войны, то серьезными стратегическими ошибками в сфере довооружения и перевооружения верховного командования кайзеровской Германии стали гипертрофированное развитие тяжелой артиллерии в ущерб другим вооружениям, отказ от танков, пренебрежение зенитной артиллерией, создание стратегической авиации в ущерб увеличению численности истребителей, непоследовательность в программах довооружения флота.

Соотношение количеств военной техники между воевавшими сторонами в 1918 г. было в пользу Антанты, но это превосходство не являлось столь большим (табл. 5).

Таблица 5. Соотношение количеств различных видов военной техники основных противоборствовавших сторон в начале 1918 года.

* без учета линейных крейсеров Франции и с учетом еще достраивавшихся кораблей Великобритании и США.

Источники: Уткин А.И. Первая мировая война. М.: Алгоритм, 2001. С. 488; Ривен А., Робертс Д. Тенденции развития британского линейного корабля от Ютланда до Вашингтонского соглашения. 1916–1922 годы.

Вместе с тем нельзя сказать, что германское и австрийское военно-промышленное производство шло на спад, если сопоставить данные о количестве вооружений в 1917 и 1918 гг. (табл. 6 и 7), надо сказать, что сведения о количестве вооружений у историков рознятся.

Таблица 6. Соотношение сил государств Центра и Антанты (без России) в 1917 году.

Источник: Kleinetal Fritz. Deutschland in Ersten Weltkrieg. 3 Bde. Berlin, 1968–1969. Bd. 2. S. 53.

Таблица 7. Соотношение сил между Германией и Антантой на Западном фронте к весне 1918 года.

Источник: Kleinetal Fritz. Deutschland in Ersten Weltkrieg. 3 Bde. Berlin, 1968–1969. Bd. 2. S. 230, 231, 314.

Одна Германия сосредоточила на Западном фронте две трети от количества всего артиллерийского парка государств Центра в 1917 г. Надо принять во внимание, что живучесть артиллерийского ствола составляла максимум год. К тому же у Центра более чем вдвое возросло количество самолетов, большую их часть производила Германия. Все это означает, что производственные мощности Германии в 1917 г. были далеко не на пределе, в отличие, например, от США, чья промышленность достигла максимума производственных возможностей к весне 1917 г. (мобилизации 16 % мужского населения в США тогда еще не произошло, но уже испытывался дефицит рабочих рук). Правда, американцы прибегли после вступления в войну к мобилизации своей экономики, однако эта мера оказалась не столь эффективной, как в Европе.

На море у Германии со странами Антанты в 1918 г. имелся не столь значительный разрыв: Россия с ее флотом была выведена из войны, США еще не достроили большую часть своих линейных кораблей, до войны американцы имели слабый линейный флот. К осени 1918 г. ВМС США имели примерно 10 дредноутов, относительно готовых к участию в боевых действиях, но их применение было крайне ограничено дефицитом нефти в самой Англии, где изначально и предполагалось базирование американских морских сил для борьбы с Германией. Поэтому американский флот находился преимущественно в резерве, базируясь в Ирландии, и предназначался для ликвидации возможного прорыва немецкого океанского флота через Северное море в Атлантику^[75].

Франция, согласно военно-морской доктрине Антанты, применяла свой флот исключительно для действий в Средиземном море. Англичане на Северном море реально имели 33 линейных корабля (табл. 8), включая и линейные крейсера, против 29 немецких линкоров и линейных крейсеров^[76] (столько было учтено в документах Версальского договора). Правда, 8 немецких линейных кораблей считались в 1918 г. уже сильно морально устаревшими, однако и у британцев картина была немногим лучше: 9 линейных кораблей британцев относились к числу слегка модифицированных копий «Дредноута», который в конце войны выполнял только патрульные функции, то есть фактически стал «береговым» линкором. Таким образом, соотношение сил сравнительно новых линейных кораблей между Великобританией и Германией было 23 против 21.