Читать книгу - "Взятие Смоленска и битва под Оршей 1514 год - Алексей Лобин"

Центр заняли лучшие «збройные» соединения — наемные роты Спергальдта и латники Сверчовского. В первые линии встала пехота с артиллерией. За построениями пехотинцев-драбов Януш Сверчовский собрал несколько тяжелых копейщиков — резерв, вступавший в бой в решающий момент. В отличие от пехоты конница выстраивалась на поле боя в боевые порядки, расчлененные по фронту. За линиями пехоты роты можно было направлять на наиболее ответственные участки боя. Топографические особенности поля были таковы, что конные роты были лишены маневра — польско-литовское войско было прижато к берегу Днепра. Относительно наемников в «летучем листке» отмечено: «И так встретилась рать короля Польского с большой ратью, у вод реки по имени Днепр, восемь тысяч из них были наемники: поляки, чехи и немцы». Как видно, центр польско-литовского войска был глубоко эшелонирован.

На левом фланге расположились хоругви польских панов под руководством Я. Тарновского и надворная хоругвь В. Самполинского. Здесь, несмотря на наличие рыцарей-«копийников» (копейщиков), преобладали легковооруженные всадники — levioris armaturae, состоящие в основном из гусар. Поляки встали в «старый порядок», который предусматривал использование таких тактических форм, как «гуфы»: «передовой», «чельный» и «посылковые».

Один из знаменитых участников Оршанской битвы, гетман Ян Тарновский, позже описал «старое польское уряженье» в военном трактате «Советы военного дела»^[158]. Основу построения составлял очень сильный центр с ударной конницей — поочередными построениями тяжелых копейщиков (kopijnicy), гусар (husarze) и стрелков (strzelcy). На флангах выставлялись «посылковые» (вспомогательные) «гуфы». Фланговые отряды были предназначены для охвата противника. Такая конфигурация построения была пригодна главным образом для атаки, но нередко ее использовали и в обороне. Помимо этого, гетман имел и резерв из отборных тяжелых хоругвей, который мог вводиться в бой в наиболее ответственный момент. Нет никаких оснований считать, что на Оршанском поле польский контингент строился как-то по-другому.

Правое крыло заняли литовские войска, отряды К. Острожского, Ю. Радзивилла, К. Полубенского и других князей и магнатов встали ближе к центру, а правее их находились поветовые шляхетские хоругви: отряды виленской, трокской, жемойтской и прочей шляхты. Правда, С. Сарницкий уточняет, что отряды литовцев расположились еще и «на правом рогу, и на левом… по обе стороны» войска, т. е. на флангах. Вероятность нахождения на левом фланге даже небольшого легковооруженного отряда литовской конницы под сомнением: традиции боевых построений объединенных войск были таковы, что каждое соединение стояло обособленно от союзников. По С. Герберштейну, «в длинном строю расположились разнообразные войска литовцев, ибо каждое княжество прислало свое войско с собственным вождем (dux), как это у них принято, так что в строю каждому отводилось особое место»^[159].

Таким образом, крылья боевого порядка польско-литовских войск были значительно слабее глубокоэшелонированного центра. Возможно, «наивысший гетман» сознательно поставил на фланги легкие хоругви, тем самым дав «наживку» русским воеводам: захотев ударить по слабым частям на крыльях королевской армии, они так или иначе выходили на засаду (при атаке на правое крыло) либо подставляли свои фланги под перпендикулярный удар железных латников (при атаке на левое крыло). С другой стороны, мощный центр наемников, который перед собой видели русские воеводы, не оставлял им выбора в направлении атак.

Помня о жестоком поражении у р. Ведроши^[160], Острожский позаботился и о «сюрпризе» для русских воевод: в ельнике на правом фланге была поставлена засада, состоящая из артиллерии, пехоты и отряда легкой конницы. Сведения о наличии в польско-литовском войске пушек не противоречат известиям русских летописей. На картине «Битва под Оршей», в которой достаточно подробно освещены основные моменты сражения, артиллерия в засаде символично представлена двумя длинными фельдшлангами. Однако определить количество задействованной в засаде артиллерии невозможно: на картине изображены только два орудия.

На основе источников вырисовывается следующая диспозиция польско-литовской армии кн. К. И. Острожского:

Правый фланг

Поветовые хоругви и господские почты под командованием Ю. Радзивилла Геркулеса (до 4000 чел.). В ельнике также располагалась артиллерийская засада из полевых орудий-фельдшлангов.

Левый фланг

Хоругви польских добровольцев Яна Тарновского и отряд придворных рыцарей В. Самполинского (до 2000 чел.).

Центр

До 11 полевых орудий, 16 рот драбов-пехотинцев Спергальдта и 20 конных рот Януша Сверчовского (до 6000 чел.).

Сам факт того, что польский контингент и наемники заняли основную часть боевого построения: и центр, и левый фланг, — говорит о численном превосходстве над союзниками-литвинами.

Какова же диспозиция русских соединений? Имело ли место объединение ратей М. Булгакова и И. А. Челядина в одну армию, или же на поле боя воеводы действовали самостоятельно?

Диспозиция, нарисованная в польских источниках, напоминает единую рать, разделенную традиционно на несколько полков (Передовой, Большой полки и «крылья»)^[161]. Факт гибели воеводы Передового полка кн. Ивана Ивановича Темки-Ростовского от пушечного ядра, зафиксированный в летописях^[162], свидетельствует о нахождении того в Передовом полку у И. Челядина напротив поставленных неприятелем орудий, а не у М. Булгакова на правом фланге, как было бы в случае, если группировки действовали обособленно (кн. Темка-Ростовский изначально был в подчинении кн. Булгакова). Следовательно, имело место объединение отрядов в одну армию.

Слияние ратей происходило по традиционному принципу: «Передовому с Передовым полком, Большому полку с Большим, а Правой руки с Правою, а Левой с Левою»^[163]. Видимо, также происходило объединение полков и в 1514 г. В этом случае воеводы должны поменяться местами согласно своему статусу. Воеводой Большого полка должен был стать Иван Андреевич Челядин — он указан в большинстве источников.