Читать книгу - "Рождение греческого полиса - Эдуард Фролов"

Между тем внимательное рассмотрение истории греческого полиса наводит на мысль о прямолинейности распространенного мнения о безоговорочно определяющей и даже универсальной роли полиса в древности. Не следует забывать, что полис родился в специфических условиях послемикенской Греции (1-я половина I тыс. до н. э.). Именно особенные исторические условия, в которых протекала жизнь греческого народа в послемикенское время, обусловили и своеобразное сплетение исходных моментов, и своеобразную же поэтапность формирования полисного строя. Замечательна была уже самая комбинация тех обстоятельств и факторов, которые определили дальнейшее развитие. Вначале — гибель микенских дворцовых центров и обусловленное этим пробуждение мелких сельских общин к новой жизни. Одновременно или несколько позже — распространение железа с такими важными в перспективе последствиями, как совершенствование технической базы, индивидуализация производства, рост частного богатства, демократизация экономического и военного быта. Далее, при видимом разрыве с традициями микенского времени — известный духовный континуитет, ставший предпосылкой успешного развертывания творческого рационального духа. Наконец, соседство древних передневосточных цивилизаций, чьи достижения (например, алфавитное письмо и металлические деньги), будучи усвоены греками в начале их нового пути, значительно облегчили движение вперед.

Не менее замечателен был и самый процесс поэтапного формирования полиса. Сначала, в IX—VIII вв., в обстановке экономического подъема, демографического взрыва и обострившихся столкновений из-за земли, выделение из аморфной массы сельских поселений одного укрепленного центра, своего рода протогорода. Затем, в условиях набиравшего темп экономического прогресса и в ходе стимулированного им демократического движения VII-VI вв. рождение настоящего города и опирающейся на него сословной гражданской общины. И одновременно с тем и другим формирование полиса как суверенного политического целого, как классового рабовладельческого государства, существующего в условиях городской автаркии и общинной автономии. Можно ли утверждать, что этот путь, а стало быть, и конечный результат его, был характерен для исторического развития не только греков и, может быть, в известной мере, италиков, но и остальных народов древности?

Но даже отвлекаясь от особенностей генезиса античного полиса, рассматривая этот полис как нечто данное, мы обязаны отдавать себе отчет в своеобразном характере этого выработанного первоначально греками, а затем, отчасти уже под их влиянием, также и италиками типа общественной организации. Своеобразие это состоит в неповторимом единстве замечательных в своей простоте и потому особенно жизнестойких качеств. Полис —это элементарное единство города и сельской округи, достаточное для более или менее самодовлеющего существования. Это, далее, простейшая сословно-классовая организация общества, где свободные собственники-граждане, будучи сплочены в искусственно сохраняемую, но выросшую на естественной племенной основе общину, противостоят массе бесправных и несвободных, жестоко эксплуатируемых людей, чье человеческое достоинство принесено в жертву необходимому общественному разделению труда, исторически обусловленному, но воспринимаемому в гражданской среде как естественное с тем большей легкостью, что рабское состояние — удел чужеземцев. Это, наконец, простейшая, но вместе с тем весьма эффективная форма политической организации — республика, с более или менее развитыми принципами народоправства и материальными гарантиями их реализации, с соответственно ярко выраженной самодеятельностью обладающей необходимыми средствами и досугом гражданской массы, с обусловленной всем этим высокой развитостью политической идеологии и культуры. Можно ли утверждать, что подобное же единство всех этих замечательных черт, равно как и обусловленные им неоценимые для развития человечества культурные достижения, были свойственны не только собственно античным, но и иным городам, общинам, государствам?^[76]

В нерасторжимом единстве отмеченных замечательных качеств и стояла удивительная жизнестойкость греческого полиса. На всем протяжении древней греческой истории полис оставался важным типом организации общества и как самодовлеющий самостоятельный организм в классическую эпоху, и как элементарная частица более ясного политического единства в эпохи эллинистическую и римскую. Однако эта важная, в ранние периоды даже определяющая роль лиса не должна абсолютизироваться. Парадокс греческой истории состоит в том, что основной ее тенденцией было непрерывное, хотя в общем и малоуспешное, стремление к преодолению полиса: непрерывное — в силу несоответствия однажды установившихся полисных принципов (экономическая автаркия, политический партикуляризм, Условная исключительность и т. п.) дальнейшему общественному прогрессу, а малоуспешное — ввиду того, что попытки преодоления полиса долгое время осуществлялись на полисной же основе.

Примерами таких не слишком удачных попыток могут служить уже Пелопоннесский и Афинский союзы, а затем городские тирании и державно-территориальные образования позднеклассического времени (Ферско-фессалийское государство Ясона, Сицилийская держава Дионисия). Более или менее успешное преодоление полисной стадии оказалось возможным лишь с помощью внешнего рычага, отчасти во времена македоно-эллинистических правителей, а по существу только в эпоху Рима, но и тогда полис остался в качестве элементарного ядра, а полисная идеология и культура сохранили свое значение вплоть до самого конца античности.

Общая социологическая причина такого явления понятна: она сводится в конечном счете к консервативной, в условиях рабства, технике производства, к ограниченности, в силу этого, экономического и социального прогресса, так, по сути дела, и не приведшего к спонтанному революционному преобразованию античного мира. Однако понимание этого общего фундаментального момента не исключает для историка необходимости изучения самой жизнедеятельности античного общества, хотя бы для того только, чтобы верно представить себе все многообразие функций и судеб того характерного для античности и удивительного в своей жизнестойкости организма, каким был полис.

Можно сказать, что жизнь древнегреческого общества была жизнью полиса, но что сама эта жизнь проходила в форме непрерывного ее отрицания. Этим в конечном счете объясняется трагическая особенность греческой истории, состоявшая в непрекращающейся междоусобной борьбе полисов с полисами, тиранов —с гражданами своих общин, державных властителей — с подчиненными или свободными городами. Отсюда большая роль войны в истории независимой Греции, политического террора и подавления — в позднейший эллинистическо-римский период.