Читать книгу - "Неизвестная война императора Николая I - Владимир Шигин"

Почему же тогда Айвазовский изобразил на своем полотне нереальный эпизод сражения? Ответ, думается, в данном случае лежит на поверхности. Во-первых, при всей своей любви к морю и к флоту, Айвазовский не был профессиональным моряком, тем более он не был моряком военно-морского флота. Именно поэтому его батальные картины всегда существенно уступают в правдивости изображения кораблей, прорисовке деталей, нюансов погоды и т. п., чем батальные марины А. Боголюбова, который, как известно, окончил Морской корпус и имел чин лейтенанта. Кроме этого, желая усилить драматизм боя и тем самым еще более возвысить подвиг «Меркурия», Айвазовский вполне сознательно решился изобразить героический бриг в самой невыгодной для него ситуации. Осуждать за это Айвазовского сложно. Художник имеет право на воображение! При этом непререкаемый авторитет Айвазовского, известность самой картины привели к тому, что не только позднейшие художники, но и писатели начали описывать бой «Меркурия», принимая картину знаменитого художника за документ. Такой случай в нашей истории не единственен. Так, после выхода в свет знаменитого фильма С. Эйзенштейна «Броненосец “Потемкин”», в котором много выдуманных режиссером сцен (сцена приготовления расстрела матросов под брезентом, расстрел демонстрации в Одессе на Потемкинской лестнице и т. д.), писатели и историки сразу же начали описывать не реальные события на мятежном броненосце, а пересказывать фильм Эйзенштейна. Такова сила искусства. Думается, что в случае с картиной И. Айвазовского произошло то же самое.

Исследователь боя «Меркурия» А.И. Иоффе разбил его на несколько последовательных эпизодов. Эпизод первый. «Селимие» и «Реал-бей» начинают погоню за «Меркурием», следуя курсом на норд. Бриг вначале держит курс норд-вест, а затем поворачивает к норду. Турки тоже начинают доворачивать влево.

Эпизод второй. Турецкие линейные корабли сближаются с «Меркурием» строем фронта: «Селимие» справа, «Реал-бей» слева. «Селимие» пытается обойти бриг справа и дает полновесный залп левым бортом, от которого Казарскому удалось, впрочем, в самый последний момент уклониться. После этого он уже удерживает обоих противников на кормовых углах, так что те могут задействовать лишь носовые орудия. Общее направление всех трех судов строго на норд. Такое взаимное положение продолжается достаточно долго.

Эпизод третий. «Меркурий» постепенно меняет курс на норд-вест. Турки подворачивают вслед за ним, при этом они несколько расходятся в стороны. Казарский, воспользовавшись ошибкой турок, оставляет «Селимие» за кормой, а бортом успевает развернуться к носовой части «Реал-бея» и произвести по нему несколько бортовых залпов. Вскоре «Селимие» ложится на курс, параллельный «Реал-бею», и «Меркурий» вынужден снова оставить их обоих за кормой, ведя огонь, лишь изредка попеременно подворачивая свои борта то к одному, то к другому кораблю.

Эпизод четвертый. Турецким линейным кораблям удается наконец-то нагнать бриг и почти взять «в клещи». Именно в этот момент артиллеристы «Меркурия» поражают «Селимие». Флагманский линейный корабль сразу же прекращает преследование и ложится в дрейф. Но и «Меркурий» почти сразу подставляется кормой под продольный залп «Реал-бея». Казарский пытается оторваться от преследования второго линейного корабля, но капитан «Реал-бея» снова удачно подворачивает бортом к корме русского брига. При этом «Меркурий» по-прежнему упорно стремится в норд-вестовую четверть. Ценой больших усилий Казарскому все же удается увернуться от очередного бортового залпа и снова перевести преследователя на кормовые углы.

Эпизод пятый. «Реал-бей» снова успешно маневрирует и выходит на новый бортовой залп. В это время артиллеристы «Меркурия» наносят повреждения «Реал-бею», и тот выходит из боя, прекращая преследование. «Меркурий» же продолжает движение, следуя все тем же курсом норд-вест.

Историк Атавин в статье «Бой брига “Меркурий”» в сборнике по истории флота и судостроения «Гангут», № 28 от 2001 года, пишет об артиллерийской составляющей боя следующее (цитирую): «Соотношение артиллерийских орудий подавляет воображение: 184 пушки у турок и всего 20 – у русских! Сражение неминуемо должно было привести к печальному исходу для “Меркурия”. Но таким ли было количественное соотношение действующей артиллерии в бою? Парусный корабль, имея противника с одной стороны, может стрелять только одним бортом. Следовательно, количественное соотношение уже меняется как 92 к 18 (бортовые каронады). Из числа 92 турецких пушек при ближнем бое необходимо вычесть по четыре погонных и не менее чем по шесть ретирадных пушек. Остаются 72 активные бортовые пушки на двух турецких кораблях. Но и это еще не всё! Турецкие корабли не смогли в течение всего боя занять траверзного положения относительно русского брига, как вследствие грамотного маневрирования “Меркурия” “змейкой”, так и по причине малой дистанции боя, иначе ядра одного турецкого корабля могли попадать в другой. Далее, при нахождении близко, но сзади “Меркурия”, “Селимие” и “Реал-Бей”, учитывая обводы кораблей, могли прицельно стрелять только из восьми или десяти носовых пушек, так как в бортовых амбразурах (видимо, все же в портах. – В.Ш.) пушки поворачиваются не более чем на 15 градусов на сторону. В итоге, фактически, за исключением двух эпизодов, соотношение действующих стволов составляло 16–20 у турок против 18 у русских. Следует учесть еще один немаловажный фактор артиллерийской дуэли на малых расстояниях, а именно, малую высоту борта “Меркурия” и большую высоту бортов турецких кораблей. В результате турецкие ядра могли попадать в борта брига только после выстрелов с нижних деков, тогда как с верхних деков ядра и другие снаряды попадали в основном в рангоут, такелаж и паруса российского корабля. В это же время “Меркурий”, уклоняясь от одного корабля и стреляя в него из кормовых пушек, всем бортом, то есть каронадами, давал залп по другому турецкому кораблю».

Кроме пробоин в корпусе «Меркурия» официальные документы отмечают 16 повреждений в рангоуте, 133 повреждения в парусах и 148 повреждений в такелаже «Меркурия». Также разбиты шлюпки и слегка повреждена одна каронада. Повреждения были настольку существенны, что судно едва добралось до Севастополя, где затем его ремонтировали целых семь лет!

Общеизвестно, что «Меркурий» добился своих знаменитых попаданий книппелями. А вот чем стреляли турки, какие конкретно повреждения были нанесены «Меркурию» и почему турецкие корабли потеряли возможность вести бой всего лишь от нескольких удачных попаданий, а «Меркурий» этой возможности не потерял, несмотря на сотни повреждений в рангоуте, такелаже и парусах, в точности не известно.

Стреляли ли турки книппелями? Ответа на этот вопрос в документах нет, но мне думается, что, судя по многочисленным повреждениям такелажа, все же стреляли. Однако книппеля (полуядра, скрепленные между собой цепью) весьма эффективны для поражения такелажа исключительно на близкой дистанции (не более 200 метров), а на большей совершенно бесполезны, так как просто не долетят до противника. Отсюда можно предположить, что большую часть времени боя «Меркурий» удерживался от противника исключительно на выгодных курсовых углах при достаточно малой дистанции. Подтверждением этому служит и то, что на вооружении «Меркурия», за исключением двух мелкокалиберных «погонных» пушек, были исключительно каронады, которые можно использовать только в ближнем бою. «Меркурий», как мы знаем, нанес противнику несколько повреждений, повлиявших на исход боя. Сделать это можно было на дистанции в 200–250 метров. Расстояние до противника стало увеличиваться лишь к концу сражения из-за штиля, когда «Меркурий» снова пошел «на отрыв» на веслах.