Читать книгу - "100 великих тайн Библии - Анатолий Бернацкий"

Впервые идею предопределенности рассмотрел Блаженный Августин, который считал, что в спасении человека его воля сама по себе почти никакой роли не играет, поскольку после грехопадения она у него вообще отсутствует. И спасение совершается благодаря исключительно божественной благодати.

Свою точку зрения на предопределение выдвинул и французский богослов и реформатор церкви Жан Кальвин (1509–1564), который считал, что человек бессилен что-либо изменить, поскольку Бог выше любого деяния человека. И святость человека обусловлена не свободой его выбора, а не поддающимся человеческому пониманию Господним избранием. Поэтому жизнь одних людей будет протекать в вечном блаженстве, а других – в постоянных жизненных муках. Иначе говоря, Бог готовит одним вечную жизнь, а другим – вечное проклятие. И поэтому человек, хоть и должен надеяться на спасение своей души, он обязан знать, что это спасение не зависит от его достоинств. А значит, человек не в силах ничего предпринять для своего спасения.

Однако, несмотря на то что позже учение Кальвина подвергалось многосторонней критике, фундаментальные принципы его учения сохранили свою актуальность до настоящего времени.

Очень емко и точно свою точку зрения на Божественное предначертание изложил известный средневековый христианский богослов Мартин Лютер: «Все, что сотворено Богом, единым Богом, и движимо, все приводится в действие Его всемогуществом. Ни одно существо не может избегнуть Его власти, никто не в силах ничего изменить. Самая воля наша зависит от Бога, и когда человек хочет того или другого, это значит, так угодно Богу… Поскольку человек получает освобождение только милостью воли Божьей, которая и заставляет тех, кому предначертано спастись, внутренне стремиться ко Христу, то это означает, что всем остальным спасение недоступно» (И. Гобри. Лютер. М.: Молодая гвардия, 2000).

Но коль в мире все предопределено, значит, у человека отсутствует всякая свобода выбора. С другой стороны, в Священном Писании утверждается, что каждый человек обладает правом выбора.

Разрешение этого парадокса является одной из серьезнейших проблем христианства и иудаизма, как, впрочем, и любой другой монотеистической религии. Но при этом следует заметить, что в любом случае свобода выбора человека является одним из краеугольных камней Священного Писания. Так, в книге Второзаконие (Втор. 11: 26–28) говорится: «Вот, я представляю вам сегодня благословение и проклятие: благословение, если вы послушаете заповедей Господа, Бога вашего, которые я заповедую вам сегодня, а проклятие, если не послушаете, и уклонитесь от пути, который заповедую вам сегодня…»

Иначе говоря, от того, какой мы сделаем выбор, так сложится не только наша жизнь, но и жизнь наших потомков. В таком случае: что же означает предопределенность? Как она согласуется со свободой выбора, которая дана человеку Господом?

Дать точные и исчерпывающие ответы на эти вопросы вряд ли возможно. Здесь уже вступают в свои права убеждения и вера.

Особая точка зрения на проблему предопределенности характерна для манихейства – религиозно-философского учения, когда-то имевшего широкое распространение на Востоке и Западе. Его сторонники считали, что власть над душами людей разделена между Богом и сатаной. Поэтому одни люди служат Богу, другие – дьяволу. И если в человеческой душе присутствует Бог, то для сатаны места в ней уже нет. А это, в свою очередь, значит, что человек будет стремиться делать только добро. Но если, напротив, в человеческой душе Бог отсутствует, в ней «поселяется» дьявол. И тогда человек будет тяготеть к совершению зла.

М. Лютер придал этому философскому учению очень наглядную аллегорию, в которой человек представлен жалким животным, которое слепо повинуется воле наездника. Если это животное оседлает Бог, то оно устремится к спасению, а если – дьявол, то в конце пути его ждет погибель. Следовательно, заключает Лютер, «не в человеческой воле избирать себе хозяина. Двое всадников сражаются друг с другом и спорят, кому владеть человеческими душами».

Жестокость Ветхого Завета

Когда читаешь Ветхий Завет, особенно Второзаконие и Иисуса Навина, задаешься дерзким вопросом: неужели с позволения Творца всего сущего, Господа Бога могли совершаться такие страшные по своей жестокости деяния?

Вот только некоторые примеры зверства израильтян, описанные в книгах Ветхого Завета. Впервые же непонятную и бессмысленную жестокость Бог демонстрирует в Египте. Исчерпав все чудеса, с помощью которых Он пытается принудить фараона отпустить евреев из Египта, Бог приводит последний довод:

«В полночь Господь поразил всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своем, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота» (Исх. 12: 29). Неужели Всесильный Бог не мог просто-напросто внушить фараону, чтобы тот позволил израильтянам покинуть пределы его государства? Или же найти какой-нибудь другой аргумент, который был бы достаточно веским, но обошелся бы без жертв?

Но еще большую, трудно укладывающуюся в человеческое сознание, кровожадность и жестокосердие проявляет избранный Богом народ в последующих книгах Ветхого Завета. И, опять же, по прямому указанию или благословению Бога.

«Итак, убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя» (Числ. 31: 17–18).

Вот так распорядился Моисей поступить с пленными мадианитянами. И сделал он это, чтобы угодить Богу.

«…Порази жителей того города остриём меча, предай заклятию его и всё, что в нём, и скот его порази остриём меча. Всю же добычу его собери на средину площади его и сожги огнём город и всю добычу его во всесожжение Господу, Богу твоему; и да будет он вечно в развалинах, никогда вновь не должно созидать его» (Втор. 13: 12–16).

Что же могло вызвать такой беспощадный гнев Господа в отношении населения города? Оказывается, появление в нем нескольких человек, которые будут исповедовать другую религию, поклоняться иным богам.

А теперь вспомним книгу Бытие, в которой описывается явление Аврааму трех ангелов, которые должны были уничтожить Содом и Гоморру. И тот разговор, который вел Авраам с Господом.

Плач по умершим египетским первенцам. Художник Ч.С. Пирс. 1877 г.

«И подошел Авраам, и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым? Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Неужели ты погубишь, и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников в нем?.. Господь сказал: Если я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то я ради них пощажу все место сие. Авраам сказал в ответ: вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел: может быть, до пятидесяти праведников не дотянет пяти, неужели за недостатком пяти ты истребишь весь город? Он сказал: не истреблю, если найду там сорок пять. Авраам продолжал говорить с Ним, и сказал: может быть, найдется там сорок? Он сказал: не сделаю того и ради сорока. И сказал Авраам: да не прогневается Владыка, что я буду говорить: может быть, найдется там тридцать? Он сказал: не сделаю, если найдется там тридцать. Авраам сказал: вот, я решился говорить Владыке: может быть, найдется там двадцать? Он сказал: не истреблю ради двадцати. Авраам сказал: да не прогневается Владыка, что я скажу еще однажды: может быть, найдется там десять? Он сказал: не истреблю ради десяти» (Быт. 18: 23–24, 26–32).