Читать книгу - "Владимир Вернадский - Дарья Буданцева"

Когда я стал сознательно всматриваться в окружающее, я мыслью остановился на появлении у себя этой способности. Помню, что ярко пережил эти мысли во время моих дружеских бесед с С. Н. Трубецким. У меня появилась мысль, что, заглушая эти стороны моей личности, я получаю ложное и неполное представление о мире, искажаю истину и суживаю силу своей собственной духовной личности».

В. И. Вернадский во время болезни (тиф). Рисунок Нины Вернадской.

Вернадский в тифозном бреду увидел себя – ученого с теми же целями, но развитие научной деятельности отличалось от реальности. В голове у него его вторая жизнь пронеслась полностью, до самого смертного одра. Очнувшись, Владимир тут же бросился диктовать жене содержание видения.

«Основной целью моей жизни рисовалось мне создание нового огромного института для изучения живого вещества и проведение его в жизнь, управление им. Этот институт международный по своему характеру, т. е. по темам и составу работников, должен являться типом тех новых могучих учреждений для научной исследовательской работы, которые в будущем должны совершенно изменить весь строй человеческой жизни, структуру человеческого общества. Мои старые идеи, которые неизменно все развивались у меня за долгие годы моей ученой и профессорской деятельности и выразились в 1915–1917 гг. в попытках объединения и организации работы в России и в постановке на очередь <…> роста и охвата научными учреждениями Азии, явно сейчас потеряли силу в крушении России. Не по силам будет изможденной и обедневшей России совершение этой мировой работы, которая казалась мне столь близкой в случае ее победы в мировой войне. Мне ясно стало в этих фантастических переживаниях, что роль эта перешла к англичанам и Америке».

В своем бреду Вернадский эмигрировал в Америку. Там был организован Институт живого вещества, в котором работали 70 человек. Здание находилось на берегу океана, а вокруг института были парк и квартиры сотрудников.

Видение касалось не только науки. Ему померещилась любовная связь с богатой американкой, с которой Вернадский нажил сына. Они расстались, и Владимир снова вернулся к своей жене. В видении ею так же была Наталья Егоровна, которая простила и приняла блудного мужа обратно.

Согласно видению, в 63 года Вернадский стал директором института и был им до 80 лет, после чего ушел на покой: «Здесь я всецело ушел в разработку того сочинения, которое должно было выйти после моей смерти, где я в форме отдельных отрывков (maximes) пытался высказать и свои заветные мысли по поводу пережитого, передуманного и перечитанного, и свои философские и религиозные размышления. <…> Ярко пробегали в моей голове во время болезни некоторые из этих мыслей, которые казались мне очень важными и обычно фиксировались в моем сознании краткими сентенциями и какими-то невыраженными словами, но прочувствованными моим внутренним чувством, моим я и очень мне тогда ясными впечатлениями. Сейчас я почти ничего из этого не помню, и мне как-то не хочется делать усилий для того, чтобы заставить себя вспомнить. К некоторым из этих закрытых мне теперь, но бывших, а может быть, и сейчас бессознательно для меня живущих мыслей у меня какое-то внутреннее не то стыдливое, не то священное чувство уважения, и мне не хочется их касаться, а хочется их ждать, ждать того нового порыва вдохновения, когда они появятся все целиком и когда они будут понемногу выявляться в моей жизни. Такие состояния в гораздо меньшей ясности мне приходилось переживать и раньше. Я помню, однако, что некоторые из этих мыслей имели характер гимнов (которых я никогда не пробовал раньше писать), и в одной из мыслей я касался, в переживаниях, мне думалось очень глубоко, выяснения жизни и связанного с ней творчества, как слияния с Вечным Духом, в котором сливаются или который слагается из таких стремящихся к исканию истины человеческих сознаний, в том числе и моего. <…>

Сейчас вспомнил об одной мысли, которая ярко выливалась во мне во время болезни, но к которой я подходил еще в Киеве, во время моей работы над первой главой своей книги о живом веществе. <…> Это мысль о возможности прекращения смерти, ее случайности, почти что бессмертия личности и будущего человечества. Меня интересовали последствия этого с геохимической точки зрения. Сейчас, во время болезни, целый рой идей, с этим связанных, прошел через мое сознание».

В своем видении Вернадский умер примерно к 85 годам. Смерть жены, согласно бреду, была близка по времени с его собственной.

Больше трех недель Вернадский был на грани жизни и смерти. «Кризис миновал благополучно, – вспоминала Софья Бакунина. – Дядя Владимир стал поправляться, потом стал выходить в столовую-гостиную. Это было очень уютное время. Все успокоились. Часто по вечерам за круглым обеденным столом играли все в «дурачка». <…> Всеобщий восторг был, когда дядя Владимир оставался в дураках, а он как-то конфузился и был недоволен. <…> Погода изменилась, наступила дивная крымская весна. <…> Дядя Владимир стал выходить, дышал «озоном», часто брал какой-либо кусочек камня и начинал объяснять, что это за порода».

Ученый совет Таврического университета предложил Вернадскому кафедру минералогии. Тот согласился и уже 18 марта был утвержден сверхштатным профессором. 19 апреля Вернадские с Ниной переехали в Симферополь.

В университете на кафедре он в который раз начал разрабатывать с нуля минералогический кабинет. В городе царил жуткий литературный голод. Вернадский по памяти попытался восстановить учебники по минералогии, которые сам писал. После 1914 года не было ни одного иностранного научного журнала. Он наблюдал перед собой жуткую картину падения культурной жизни страны. Он догадывался, что науку будет сложно восстановить, но не думал, что настолько. «Удар, нанесенный большевизмом печатанию и научной работе, непоправим. Сейчас книга становится роскошью. Живем на счет старого и задыхаемся в невозможности передать иным путем, как словом, свою мысль. Читается старое, работают над отдельными фактами, не имея возможности употреблять настоящие методы работы, связывать с мировой работой. Также не знают того, что делается в Америке и на Западе. И положение в этом смысле все ухудшается. Невольно иногда приходишь в отчаяние».

Он создал аналог КЕПС, пытаясь рационализировать народное хозяйство Крымского полуострова и направить научные и производительные силы в нужное русло.