Читать книгу - "Русское иго, или Нашествие ушкуйников на Золотую Орду - Вадим Телицын"

Согласно сохранившейся летописи, в 1032 году ушкуйники под предводительством Улеба смогли пройти через «Железные Ворота». Вероятно, имелось в виду одно из уральских горных ущелий.

Господин Великий Новгород «рвался» на новые территории… Видимо, старые границы не могли уже удержать его инициатив и устремлений… Для Новгорода — стремление вполне объяснимо…

* * *

«…По обширности своих владений Новгородская республика, — считал отечественный историк М. Н. Тихомиров, — не имела себе равных во всем средневековом мире. Она занимала весь русский север от Финского залива до Уральских гор… Обычные сопоставления Великого Новгорода с «вольными городами» Западной Европы, в частности с крупнейшими ганзейскими городами, дают несколько неправильное представление о «Господине Великом Новгороде», как подчеркнуто именовали новгородцы свое государство[85]. И Любек, и Бремен даже в периоды своего расцвета обладали лишь незначительной прилегающей к ним территорией и никак не могут сравниваться с обширной Новгородской землей. Большими владениями обладали Венеция и Генуя, но подчиненные им территории были разбросаны в различных областях Средиземноморья и сообщались с митрополией только морским путем. «Господин Великий Новгород» господствовал над обширнейшими пространствами Северной России и занимал в этом отношении исключительно выдающееся место в средневековом мире, не имея себе равных»[86].

И с этим не поспоришь… Равных себе Великий Новгород не имел…

Подчинив огромные территории и покорив множество инородческих племен, живших на севере, северо-востоке и востоке республики, новгородцы при этом не создали (и не стремились создавать) государства имперского типа. Для Великого Новгорода инородцы были данниками и вассалами. Новгородцы не стремились ассимилировать покоренные племена или, тем более, включить их в свою внутреннюю государственно-общественную систему. Новгородцы всегда держали инородцев на довольно приличном от себя расстоянии[87], и не спешили переселять их поближе к столице.

Вместе с тем по отношению к покоренным племенам Господин Великий Новгород проводил достаточно твердую и продуманную политику. Он предоставлял им свободу (экономическую и политическую) лишь в исключительных случаях. Новгородцы считали, что народы, еще в старину вошедшие в состав республики, являются ее составной и неотъемлемой частью. К тому же в Новгороде господствовало небезосновательное мнение о бессмысленности предоставления свободы вассальным племенам. Ведь получив ее, они будут тотчас поглощены соседними державами. Впрочем, это хорошо понимали и инородческие князьки, подвластные Новгороду. Если они и предпринимали шаги к освобождению, то главным образом для того, чтобы выторговать у новгородцев более выгодные условия во взаимных отношениях[88]. Но Новгороду приходилось вести постоянную борьбу с соседями, также претендующими на вассальные новгородцам инородческие племена. И здесь ушкуйники вновь оказывались востребованными.

Можно сказать, Новгородская республика имела две сферы, которые очерчивали ее общественно-политическую жизнь. Границы внешней сферы ограждали Великий Новгород, со всеми зависимыми землями и племенами, от соседних государственных систем. Границы внутренней сферы отделяли государственно-общественную жизнь коренных новгородцев от подчиненных им инородцев.

Правда сферы эти оказывались переплетенными и границы четко не были обозначены, но их существование неоспоримо.

Новгородцы прекрасно понимали, что тесный общественный контакт с инородными племенами, не говоря уже о включении их в собственную государственную систему, неминуемо приведет к размыванию, а в чем-то и к потере национальных, культурных и духовных ценностей, свойственных русскому народу[89].

Подобная политика в отношении инородцев вполне оправдывала себя и приносила плоды. «Новгородская колонизация успешно велась с начала X столетия. При этом проникновение русских на север и северо-восток происходило сравнительно мирно. Емь, водь, карелы, саамь, чудь заволочная, печора и другие народности имели крайне низкую плотность населения, и новгородцы не вытесняли их, а занимали пустующую нишу. Эти народности занимались в основном охотой и рыболовством, а русские — торговлей и земледелием… Обращение туземцев в православие носило исключительно добровольный характер. Спору нет, имели место и кровавые столкновения, но они были не типичны и в значительной степени вызывались субъективными факторами»[90].

Новгородская республика строила связи с покоренными племенами не только на основе данничества. В отношениях Господина Великого Новгорода с инородцами существовало много взаимовыгодных моментов. В неспокойном и жестоком мире Средневековья эти племена были для Новгорода отнюдь не лишними союзниками, а он являлся для них надежным защитником[91].

* * *

В 1088 году волжские булгары совершили стремительный бросок из своих поволжских селений и взяли — практически без боя — старинный русский город Муром, известный еще с былинных и дохристианских времен. Город был разграблен и наполовину сожжен, жителям в большинстве своем удалось разбежаться, но и без жертв обойтись не удалось: погибшие были и со стороны булгар, и со стороны русских.

Что же произошло?

Булгары мстили русским за разбои по Оке и Волге[92], вредившие торговле. Набеги осуществляли ватаги повольников, пришедших в Муром с севера и получивших в этом граде поддержку — людьми, одеждой, продуктами и оружием.