Читать книгу - "Волки белые - Олег Валецкий"

Таким обстоятельствам я не очень обрадовался, но ругаться не стал, так как оба сразу начали все опровергать. Поводом же для застолья в моё отсутствие послужил приезд какого-то кинорежиссера из Москвы. Ребята начали водить его по Гырбовице, которую сами толком не знали. Режиссер, пробыв три дня, уехал в Москву, оставив им свой фильм о Преднестровье. Фильм неплохой, но сербы хотели увидеть бои, которых в нем не было, поэтому картину они даже не досмотрели. Также я узнал, что готовится новая акция, притом большая, и, прибрав комнату, отправился спать.

В последних числах июня воевода Алексич собрал в столовой нашей четы десятка три людей. Кроме командиров взводов и ближайшего его окружения, здесь присутствовали молодые ребята, 20–25 лет, составлявшие своеобразную «интервентную» группу, которую он решил использовать в этой операции. По всем признакам, похоже, затевалось что-то серьезное. Воевода торжественно сообщил, что начинается большая акция по захвату поселка Тырново, а он назначен командиром сводного отряда нашего 3-го батальона. Был прочитан список участников этой акции. Кроме воеводы, были названы Горан «Чуба», майор Вучетич, а также Вера в качестве медицинской сестры, все русские и сербские добровольцы. Из связистов с нами отправился Милан, парень лет двадцати, «Панда», невысокий парень, лет двадцати шести, и Биляна, девушка лет двадцати, но имевшая уже ранение в бедро.

Все, кто оставался в чете, должны были усилить боевое дежурство и при необходимости быть готовыми выслать подкрепление.

Сборы были недолгие. Мне тогда здорово пригодился «лифчик», который мне сшил местный портной из маскировочной куртки. Застегивался он спереди, как обычная куртка, слева и справа находились два вертикальных кармана для одиночных автоматных рожков. Еще по одному такому карману — за правым и левым плечами. На спине — один широкий карман, который заменял рюкзак, в котором не было ничего, кроме боеприпасов. Спереди «лифчика» для ручных гранат было три кармана с застежками на липучках. Позднее я немного реконструировал застежки, заменив их пуговицами, так как липучки от сырости ослабевали. На кожаном ремне было два кожаных же футляра для ручных гранат и длинный штык-нож от «Маузера», который мне дал из каптерки Неделько. Таким образом, я был хорошо экипирован. Правда, тяжеловато, но страх остаться без патронов и гранат был сильнее. К тому же, в случае необходимости, например, выхода в разведку или неожиданном неприятельском нападении, я всегда мог обойтись и без «лифчика» — двойным рожком в автомате и двумя ручными гранатами, разумеется, если бы не пришлось вести долгий бой.

На следующее утро, мы построились в колонну по два, двинулись к штабу батальона, который находился селе Милевичи. Впереди колонны шел Раде с черным флагом, на котором были изображены череп с костями. Если к этому прибавить черную бороду Раде и красный платок, повязанный вокруг головы, то вид у него был бы впечатляющим. Нам же с Валерой он напоминал «пирата Южных морей». Вид воеводы, шедшего рядом, с еще более основательной черной бородой, в черной высокой шубаре, был не менее колоритным. Многие из местной молодежи, «попавшие под влияние Запада», носили длинные волосы до плеч: такой вид имели «Звезда» и Любиша, и понятно, что стрижку требовать от них было бесполезно. У некоторых была серьга в ухе. Миро Чамур обмотал синий платок вокруг головы, а «мистер Зак» был в своих перчатках, солнцезащитных очках и с двумя автоматами — румынским Калашниковым и югославской версией «Шмайссера» (МР-40), прозванного здесь «Пикавцем». Впечатление он производил такое, как будто только что спустился с парашютом с американского самолета. «Кикинда» и Милан водрузили на головы сербские народные головные уборы, «шайкачи», что-то вроде пилоток с широким верхом. Неделько тоже нацепил какую-то повязку на голову, так что вся наша колонна имела вид довольно лихой.

У штаба батальона мы сошлись с не менее лихими бойцами четы Папича и четы Вукоты. Папич, высокий блондин, лет тридцати, носил черную широкополую шляпу с черепом и костями. Многие его бойцы, тоже носили всевозможные виды платков, шапок, повязок, никто не хотел уступать друг другу в разнообразии внешнего колорита. Среди них я встретил своего знакомого «Мыргу».

Отдельной группой держались семь или восемь бойцов из сербского молодежного союза «Сокол», организованного еще перед войной, которые теперь входили в чету Вукоты. В чету Папича входила группа местных добровольцев «Бели анжео» (Белый ангел), один из которых, Миро, был командиром взвода у Папича, а двое других, Младжо и Ацо Шешлия, были одними из разведчиков нашего свободного интервентного отряда. Кроме Веры и Биляны, среди нас было еще две женщины. Одна молодая светловолосая снайперша, она была с Папичем, а другая медсестра третьего батальона Светлана, которую звали по-местному «Цеца». Запомнить всех сразу было сложно, и я перестал обращать внимание на окружающих и начал ждать грузовики, которые прибыли довольно быстро. Разместилась в них наша веселая компания и понеслась прямиком через Враца, над каждой машиной развевались различные яркие национальные сербские флаги. После асфальта, вскоре началась грунтовка, и когда нас основательно растрясло, мы прибыли на исходное место. Сюда нам подвезли дополнительное количество боеприпасов — патронов, ручных гранат, тромблонов. Были здесь и плащ-палатки, одеяла, продукты. Особенного ажиотажа вокруг боеприпасов я не наблюдал. Наш воевода взял для нашей четы коня, на которого мы водрузили одеяла, продукты питания, боеприпасы и миномет с двумя ящиками мин.

Валера сильно нагружаться не стал, оставив свой подсумок с четырьмя рожками и двумя тромблонами, но зато уговорил их взять Бориса, который обвешался десятком тромблонов и стал похож (из-за белых пластмассовых крылышек тромблонов) на экзотическую бабочку.

У отряда был один пулемет М-84, который носил «Кикинда», и один гранатомет М-57 (его приходилось таскать Милану, над которым, как над «сербиянцем», местные сербы подсмеивались). Вес у этого оружия был приличный, желающих подхватить эстафету не было, и Милан пожалел, что взял его, особенно при дальнейшем марш-броске. Мы сделали привал, кто-то решил перекусить, кто-то прилег отдохнуть. Валера улегся на спину, сложив руки на груди, а Вера, шутя, спела над ним, как над покойником: «Господи, помилуй». Шутка не была принята, и Валера, мгновенно подскочив, громко выругался, чем вызвал громкий смех сербов.

Наконец, к нам приехала делегация из штаба, в которой был командир бригады Стоянович, не помню, был ли среди них командир корпуса Милошевич, так как я плохо знал наших «полководцев», и они произнесли традиционные речи. Официально наша операция называлась «Лукавац-93». Важность ее усугублялась близостью Сараево и не случайно, что ей руководил лично генерал Младич. Непосредственной нашей задачей было взятие поселка Тырново и установление связи между сербским Сараево и сербской Герцеговиной. Первая часть операции — взятие Тырново — осуществлялась сводными формированиями нескольких бригад нашего и Герцеговинского корпусов, а также бригадой гвардии Главного штаба ВРС, которая формировалась на основе всеобщей воинской повинности восемнадцатилетними солдатами, призванными на один год. Во второй этап операции входило взятие горного массива Игман, тогда в кольцо попадал сараевский аэродром, мусульманский поселок Храсница, который являлся последним каналом снабжения мусульманского Сараево, проходящего через подземный тоннель под аэродромом. В случае успеха операции неприятель был бы обречен.