Читать книгу - "Ганнибал Великий - Алексей Живой"

Голова прошла быстро, «кочан» у Лехи был крепкий, а вот глаз болел целую неделю. Распухшие губы тоже ныли долго, — хороший удар в лицо пропустил бравый морпех от хозяйки Еректа, ничего не скажешь.

«Хорошо, что левый заплыл», — почему-то радовался Леха, нахлобучив поглубже высокую скифскую шапку вместо боевого шлема, словно смотрел на мир только правым глазом. Но и этим глазом Леха уже опасался лишний раз взглянуть в ту сторону, где параллельным со скифами курсом двигалась армия амазонок под командой царицы Оритии.

Почти десять тысяч баб, затянутых в доспехи и при полном вооружении смотрелись грозно. На их фоне свита Иллура из трех тысяч бородатых скифов просто терялась. Нет, издалека еще можно было принять их за обычных кочевников мужского пола, но когда амазонки приближались с развевающимися по ветру волосами, да еще солнце делало выпуклыми все скрытые прелести, Лехин подбитый глаз начинал дергаться в судорогах. И ведь не подойти — враз отрежут самое дорогое. Морпех в этом уже убедился. Однако, то и дело косил здоровым глазом в сторону царицы Оритии, ехавшей впереди своего войска.

Позади нее, поотстав на корпус лошади, передвигались ближайшие подруги-воительницы, и среди них та голубоглазая стерва, что научила Леху уважать слабый пол. Ехала себе как ни в чем не бывало. А кровный брат скифского царя, хоть и не был предан всенародному позору, но все равно мучился. Его мужская гордость была задета.

«Как же изменились бабы всего за пару тысяч лет, — кипятился морпех, сидя в седле и поглядывая на колыхавшиеся шеренги воительниц, в доспехах которых отражалось солнце, — этих попробуй, заставь за пивом сгонять. Без зубов останешься. Сразу трезвенником станешь. И как только местные мужики их терпят, да еще собой руководить дают? Вот, блин, проблема. Нет, это хорошо, что меня к скифам занесло, а не к этим».

Чтобы как-то успокоить свое обиженное сердце, Леха даже попытался представить их страшными и кривыми уродинами. Но, словно назло ему, все амазонки были как на подбор: высокие, крепкие, красивые.

Нет, такого ум морпеха еще «недавно» тянувшего срочную службу в двадцатом веке с его культурными законами, не мог быстро принять. Тем более, такой прямой ум, как у Лехи Ларина, который больше привык дремать, разрешая управлять жизнью кулакам, желудку и еще кой чему. В двадцатом веке все было ясно и понятно: бабы-дуры. А если и находилась среди них та, что была с этим не согласна, то общественное мужское мнение было явно не на ее стороне. Теперь же привычный мир встал с ног на голову и Леха нуждался в том, чтобы ему кто-нибудь все это разъяснил. Разложил по полочкам. Вот был бы рядом начитанный сержант, он бы объяснил. Но Федор Чайка сгинул в дальних краях, уплыв за моря, а Иллур ему все что смог, уже объяснил: «Мол, не подходи, хуже будет». И Леха остался один на один со своими противоречиями.

Так они проехали положенное количество дней, прибыв к Ольвии. Иллур отправил вперед гонцов предупредить, что скоро прибудет. И не один. Едва оказавшись в знакомых землях, Леха отпросился у царя на несколько дней съездить в стойбище, проверить, как там идут дела. На самом деле хотел немного забыться в привычной обстановке, переварить последние новости. Как ни крути, а кровному брату царя в походе придется постоянно встречать кого-то из этой десятитысячной армии амазонок. Не Оритию, так Исилею, а не ее, так их вон еще сколько. Надо было подумать, как с этим жить. Поостыть, поутешиться. А лучше беременной наложницы это никто не мог пока сделать.

— Что случилось? — охнула Зарана, увидев любимого хозяина с подбитым глазом, и схватилась за живот от расстройства.

Глядя на нее, Леха уже жалел, что приехал. Только разволновал девушку, а она ведь в положении, да и срок уже подходит. Тем более ему было стыдно признаться себе, что за последнюю неделю он ни разу о Заране не вспомнил. Глубоко же зацепила его эта голубоглазая амазонка, хозяйка Еректа, чтоб ей пусто было.