Читать книгу - "В спецслужбах трех государств - Николай Голушко"

Россия провожала уходящий трагический 1993 год в качественно новой политической обстановке. Было ликвидировано разрушительное двоевластие, продолжение которого могло грозить расширяющимися конфликтами и началом гражданской войны на территории государства, обладающего ядерным оружием. Принятие новой Конституции со всеми ее достоинствами и издержками предотвратило угрозу российской государственности и самораспада, региональные руководители почувствовали сильную руку Кремля и перестали упиваться местным суверенитетом и самостоятельностью. Начались переговоры о заключении двухсторонних соглашений с автономными республиками, последовала отмена ими противоречащих федеральным законам положений принятого местного законодательства.

Если бы с Чеченской республикой в тот период времени были выработаны договоренности по типу Татарстана, Башкирии и других автономных образований, то последствия были бы совершенно иными: в наступающем новом году страна не столкнулась бы с неизбежностью вооруженных операций против собственного народа и на собственной территории. Как ни странно, в последующем акцию на военную конфронтацию разрабатывали и поддержали именно «молодые чекисты» — С. Степашин и Е. Савостьянов.

К постоянной работе приступила вновь избранная Государственная дума, которая в числе первоочередных внесла закон об объявлении амнистии участникам августовских событий 1991 и октябрьских 1993 годов. Этот шаг справедливо рассматривался думцами как серьезный элемент в достижении гражданского мира и согласия. Произошла смена российской элиты: с политической арены вынуждены были уйти активные либералы и сторонники провалившейся политики шоковой терапии. Народ России, доведенный до нищеты и унижения, поднял, пусть и молчаливый, голос своеобразного протеста на парламентских выборах, проголосовав против радикальных реформаторов. Коммунисты Г. Зюганова и сторонники В. Жириновского в Государственной думе численно превосходили гайдаровскую реформаторскую партию «Демократический выбор России».

Ельцин, надо отдать ему должное, не установил диктатуру и не стал преследовать своих августовских 91 — го и октябрьских 93-го политических оппонентов, которые в начале будущего года окажутся на свободе по амнистии. Правда, в числе пострадавших станут генеральный прокурор и директор Федеральной службы контрразведки Российской Федерации, которые исполнили закон об амнистии. Но эти события нас ожидают впереди.

Если обратиться к другим моим зарубежным поездкам, то наиболее памятной остается посещение Израиля. Там мне пришлось заниматься вопросом, не часто встречавшимся в профессиональной практике, — вызволением из заключения в израильской тюрьме сотрудничавшего с КГБ разведчика. Речь пойдет о Шабтае Калмановиче. Он родился в 1947 году в еврейской семье в Литовской ССР. Семья стремилась сохранить и соблюдать еврейские традиции и язык. Они неоднократно пытались получить разрешение на выезд на постоянное жительство в Израиль, но в ответ получали отказы советских властей. Шабтай окончил Каунасский политехнический институт, отслужил в Советской армии. Спустя годы он рассказывал о том, что в 1970 году органы КГБ предложили ему сотрудничество с советской внешней разведкой. При его согласии он и семья могут получить разрешение на выезд за границу. Шабтай прошел необходимую разведывательную подготовку и по каналу эмиграции был выведен на длительное оседание за рубеж. Ему не предлагали совершать диверсии или вредить исторической родине — Израилю; от него требовалось поставлять информацию о деятельности антисоветских организаций, действующих за границей.

Ореол прежнего «отказника», прекрасные природные данные, умение входить в доверие и очаровывать людей помогли Калмановичу преуспеть на новой родине. Он начал работать в Центре пропаганды при канцелярии премьер-министра, на него обратила внимание сама Голда Меир. Он получил возможность расширить связи с лидерами правящей партии, заручился полезными связями не только в политической, но и финансово-деловой элите Израиля. Калманович был первым, кто после разрыва дипломатических отношений между СССР и Израилем обходными путями организовывал гастроли советских артистов в Израиль; создал несколько собственных компаний и преуспел в бизнесе. В одной из стран Южной Африки он сумел организовать строительство президентского дворца, стадиона, гостиницы. К середине 1980-х годов Калманович стал успешным и богатым бизнесменом; его офисы были во многих странах мира, поражали вызывающей роскошью. В 1987 году в Лондоне он был арестован за финансовые махинации, но выпущен под залог в полмиллиона фунтов стерлингов. Вживаясь на Западе, Калманович продолжал сотрудничество с советскими разведывательными службами, передавал информацию об учреждениях, действующих против СССР.

В 1988 году американские спецслужбы сообщили израильским коллегам о том, что Калманович передает в СССР секретные военные технологии, и он попал под колпак израильской контрразведки. Последовал арест. Калмановичу было предъявлено обвинение в шпионской деятельности в пользу иностранного государства. Он был приговорен к девяти годам лишения свободы. Однако, как отмечают зарубежные источники, «двери тюрьмы распахнулись перед Шабтаем Калмановичем куда быстрее», и он оказался на свободе в 1993 году, отсидев пять с половиной лет.

Насколько мне известно, во время его заключения в тюрьме были обращения Президента СССР Горбачева, многих народных депутатов СССР, в том числе из Украины, к властям Израиля по поводу досрочного освобождения Калмановича, но в ответ поступали отказы. В феврале 1993 года у меня состоялась деловая поездка в Израиль по приглашению одной из ведущих спецслужб этой страны. Было принято решение, несмотря на многочисленные отказы израильских властей, вновь обсудить с представителями спецслужб Израиля возможность его освобождения из тюрьмы. Руководитель главной израильской спецслужбы объяснил мне, что отказ в освобождении Калмановича недавно вынесен Верховным судом, что трудно исправить, тем более арестованный за шпионаж не ответил на многие интересующие израильские спецслужбы вопросы. В переговорах мы сошлись на одном из возможных вариантов положительного решения президентом Израиля вопроса об освобождении из тюрьмы Калмановича. Через две недели, в начале марта 1993 года, пограничники из «Шереметьево» сообщили мне, что рейсом из Израиля прибыл некто Калманович, у которого проблемы с документами, и он ссылается на необходимость связаться со мной.

У меня состоялось несколько встреч с Калмановичем. На московской земле ему с самого начала была оказана помощь в лечении и минимальная поддержка в развитии бизнеса. Он построил в центре Москвы крупный торговый центр на Тишинке, спонсирует известные баскетбольные команды страны.

Предпринятые тогда Министерством безопасности России меры привели к положительному результату, и я могу считать, что участвовал в гуманной операции российских спецслужб по вызволению из тюрьмы «человека КГБ».

В деле Шабтая Калмановича еще остаются многие эпизоды, рассказ о которых требует истечения должного времени; изложенное о нем в этой книге перестало быть профессиональной тайной.