Читать книгу - "Россия в годы Первой мировой войны. Экономическое положение, социальные процессы, политический кризис - Ю. Петров"

В условиях войны ускорился процесс развала организационных структур либеральных партий. Так, октябристы еще в канун войны по сути превратились в рассыпанную храмину. В декабре 1913 г. думская фракция партии раскололась на три части: земцев-октябристов (65 чел.), собственно «Союз 17 октября» (22 человек) и группу беспартийных (в нее вошли 15 бывших членов октябристской фракции). Далее последовал и раскол собственно партии, что поставило ее на грань катастрофы. Медленно агонизировали местные отделы, по существу прекратив всякую политическую деятельность. Довольно беспомощно выглядели в Думе и обломки некогда единой и многочисленной октябристской фракции. Так называемая нефракционная группа, объединявшая правых октябристов, неизменно ориентировалась на правоконсервативное крыло Думы. Фракция земцев-октябристов представляла собой своеобразный маятник, качавшейся в зависимости от обстоятельств то вправо, то влево. Левые же октябристы держали курс на создание думского Прогрессивного блока, не решаясь, однако, на окончательный разрыв с правительством.

Война привела «Союз 17 октября» к окончательной дезорганизации. 1 июля 1915 г. прекратилось издание центрального органа партии — газеты «Голос Москвы». Вскоре окончательно заглохла деятельность Центрального комитета и региональных отделов. Оставшиеся в ряде мест небольшие группки октябристов, прекратив всякую политическую деятельность, включились в работу общественных организаций — ВЗС, ВСГ и ВПК. Фактически «Союз 17 октября» как политическая партия прекратил свое существование.

В отличие от него партия прогрессистов проявила себя более организованной и мобильной. Будучи партией парламентского типа, прогрессисты сделали акцент на работе в представительных учреждениях — Думе и Государственном совете. Высказавшись на заседании Думы 26 июля 1914 г. за поддержку правительства, фракция прогрессистов проголосовала за военные кредиты, а ее представители вошли в состав правительственных совещаний. Однако в связи с военными поражениями и неспособностью правительства справиться с возникшими трудностями в деле снабжения армии, прогрессисты перешли в оппозицию режиму. Кроме того, прогрессисты активно участвовали в создании и деятельности ВЗС и ВСГ, ВПК, Земгора и других общественных организаций, взявших на себя обязанности снабжения армии, организации помощи больным и раненым воинам, беженцам.

Что касается ведущей партии либеральной оппозиции — кадетов, то им удалось сохранить центральные и определенную часть региональных структур. По сравнению с кануном войны, когда функционировало 80 местных организаций, к марту 1917 г. продолжали действовать 50 региональных комитетов. В отличие от октябристов и прогрессистов, кадетам удалось даже провести один общепартийный съезд (февраль 1916 г.), две общепартийные конференции (июнь 1915 г. и октябрь 1916 г.) и областные съезды в Москве, Киеве, Самаре и Саратове. Вместе с тем война стала фактором, усугубившим процесс кризиса организационных структур кадетской партии.

В отчетном докладе А.А. Корнилова на VI съезде кадетской партии в феврале 1916 г. признавалось, что «партийные учреждения не проявляют в большинстве случаев достаточной энергии в деле расширения организационной партийной работы», что «приходится иногда слышать, что деятельность эта не входит в число коренных задач партии как учреждения исключительно политического. Между тем с этим вопросом связано, несомненно, в значительной мере и будущее партии народной свободы как таковой, и достижение успеха в той политической борьбе, которую она ведет в настоящее время и которая лишь временно замерла и отодвинулась на задний план из-за войны».

В ходе обсуждения доклада Корнилова представители регионов обратили внимание на то, что их «недоработки» в организационной сфере во многом обусловлены неопределенностью политической линии кадетского руководства. Взяв курс на «священное единение» с правительством, оно при этом забыло как о постановке насущных программных вопросов (аграрного и рабочего), так и о необходимости упрочения связей партии с массовым демократическим движением в стране. Так, делегат из Саратова А.А. Никонов заявил, что «волею судеб после 1906 г. кадеты оказались оторванными от широких масс, оставаясь “демократами без демократии”, а это положение не может не отражаться и на психологии». Киевский делегат Н.П. Василенко подчеркнул, что «наша партия не растет, а уменьшается, хотя и есть элементы, которые могли бы к нам примкнуть». По его мнению, «мы не умеем к ним подойти, и это, по-видимому, даже мало нас озабочивает». В заключительном слове Милюков попытался очередной раз «сгладить углы», призвал партию «идти в демократическую гущу».

Избранному на съезде новому составу ЦК поручалось активизировать работу по укреплению связей с местными партийными организациями. В конце марта был поставлен вопрос о проведении специальной анкеты, которая дала бы возможность выявить, наконец, подлинную картину состояния местных партийных организаций. Кн. Д.И. Шаховской, объездивший перед съездом ряд губерний, заявил: на местах партийные организации развалились, все «партийные силы поглощены работой в непартийных организациях» и их уже никак «нельзя отрывать от важных практических работ для искусственных партийных дел». По его мнению, восстановить провинциальные партийные ячейки невозможно будет до тех пор, пока не наладится организация в столицах и не организуется сам «партийный центр», который и должен установить «контакт с почвой», что, в свою очередь, даст шанс восстановить «партийные клеточки» и активизировать их работу. Однако на практике сплотить вокруг себя демократические элементы страны либеральной оппозиции не удалось.