Читать книгу - "Расстрел "Белого дома". Черный Октябрь 1993 года - Александр Островский"

Если верить А. В. Коржакову, излагая свой план штурма «Белого дома», Г. И. Захаров предложил «сначала по радио, по всем громкоговорителям» «предупредить осажденных, что будет открыт огонь по Белому дому», дав тем самым всем желающим выйти из него. И только после этого начать осаду Дома Советов, открыв стрельбу из танковых орудия «по верхним этажам»[2688].

4-го в печати появилось сообщение, будто бы «в 7 часов через средства массовой информации» правительство распространило заявление, содержащее «последнее предупреждение» защитникам Белого дома с требованием немедленно покинуть здание и сдать оружие». И только тогда, когда они проигнорировали это требование, начался штурм[2689].

Однако, как позднее установила Генеральная прокуратура, утром 4 октября Кремль не предъявлял Дому Советов никаких требований Рассказывая о том, как начался штурм «Белого дома», буквально через два дня после него М. И. Барсуков заявил: «Мы требовали, чтобы мирные люди покинули здание, чтобы там их вообще не осталось, чтобы были отпущены заложники. Но к восьми утра понедельника, когда истек срок соответствующего ультиматума, ничего этого сделано так и не было. Через 15 минут был открыт огонь, поскольку стало ясно, что переговоры бесполезны»[2690].

Однако «штурм» «Белого дома» начался не в 8.15.

«…Часы показывают 6.30 утра. – пишет один из очевидецев, – На улице светает. Окна нашей комиссии на двенадцатом этаже выходят в сторону гостиницы „Украина“, одного из самых высоких зданий Москвы, построенного еще в бытность Сталина. Вдруг мне показалось, будто из гостиницы на улицу выбегают какие-то люди. Присмотрелся. Действительно, все в форме и направляются в сторону моста через Москву-реку, что находится рядом с Домом Советов. Сколько же их! Теперь стало понятно, что в гостинице находился один из штабов противостоящей стороны. Разбудил своих коллег, дремлющих на стульях…, стало ясно, что началась операция по силовой ликвидации высшего законодательного органа страны»[2691].

Когда сведения об этом дошли до руководства парламента, внутри «Белого дома» заговорило радио. «Будит меня голос диктора по внутреннему радио: – вспоминает А. Залесский, – “Внимание, внимание! К Дому Советов подтягиваются войска. Депутатам и работникам аппарата оставаться на своих местах. Защитникам без команды огонь не открывать!”»[2692].

Этот факт подтверждает и В. Куцылло: «Включается внутреннее радио: «Просьба ко всем, находящимся в Доме советов, сохранять выдержку и спокойствие. Защитникам Дома Советов огонь без команды не открывать»[2693].

«Уже совсем светло…, – читаем мы в воспоминаниях А. Залесского далее, – Успею ли умыться? А то ведь неизвестно, что будет. Может, повезут в тюрьму, если останусь в живых. Выхожу в коридор. Кого ни встречу по дороге к умывальнику – у всех какое-то иное, чем вчера, выражение лица. Не беспокойство, не страх читаю я на этих лицах, а обреченность. Каждый как бы мысленно надел белую рубаху смертника. На нашем этаже двое охранников, положив автоматы на колени, вполголоса поют какую-то песню»[2694].