Читать книгу - ""Ахтунг! Покрышкин в воздухе!". "Сталинский сокол" №1 - Евгений Полищук"

Сейчас он выбрал полпачки хозяйственного мыла, самодельные плавки и завернутый в клеенку однотомник Есенина. Собрав все это в кучу, он опять спрыгнул с машины и вышел со двора.

Городок в этот час был еще совершенно пустынным. Его маленькие белые домики с небольшими оконцами тесно лепились один к одному. Неширокая улица, совершенно голая, без деревьев, прорезала городок и уходила куда-то влево. Справа открывался вид на море, которое в это утро было абсолютно спокойным.

Пустынный песчаный пляж казался бесконечным; туда он и направился.

Через минуту Саша стоял у кромки прибоя и всматривался в воду. Сквозь ее прозрачную чистоту до крохотных камешков проглядывалось освещенное солнцем песчаное дно; поблескивая серебряными чешуйками, стайки мелких рыбешек беззаботно гуляли вдоль берега.

Шагах в пятидесяти от него, стоя по пояс в воде и весело переговариваясь, мылись трое летчиков из его полка: высокий здоровяк Голубев, сухощавый, подвижный шутник Андрей Труд, прибывший в полк еще в начале войны, и невысокий крепыш Саша Мочалов. Уже второй Мочалов. Первый пропал без вести в Молдавии.

Около них на песке сохло выстиранное обмундирование. Тут же, на разостланной газете, виднелся круг колбасы из продпайка, буханка хлеба, горка помидоров и прикрытая от солнца емкость, по всей вероятности, с вином, которое они ухитрились где-то раздобыть еще вчера.

Летчики увлеклись купанием, а Саше в это утро более всего хотелось побыть одному – он не стал их окликать, а повернулся и пошел в противоположную от них сторону, по берегу вдоль кромки воды.

День выдался прекрасный, как по заказу. Солнце сияло и грело, но уже не пекло так нещадно, как это бывает в середине лета. От песка, редких кустов, от желтой, колючей южной травы, прораставшей подальше от воды, подымался свежий аромат утренней росы и остро пахнувших морских водорослей, выброшенных на берег ночью. Небольшие волны с тихим шелестом набегали на берег. Горизонт был чист, совершенно пустынный, и хотелось до бесконечности смотреть туда, в даль, где темно-синее море сливалось с голубым небом.

С удовольствием вдыхая чудесный морской воздух, он медленно шел вдоль кромки прибоя, посматривал вокруг, и думал.

Как же быстро может меняться жизнь человека! Просто даже не верилось. что еще совсем недавно, изнемогая от напряжения и жажды, он сидел в кабине своего «Яка» и в пологом пикировании, приемом, выработанным им во время обучения молодых летчиков, короткими, точными очередями расстреливал немцев из танковой дивизии «Викинг», продвигавшейся на своих огромных «бюсингах» по дорогам Ставрополья.

Как-то не верилось, что еще несколько недель назад он мог запросто погибнуть, когда, прикрывая штурмовиков, оторвался от своей группы и оказался один на один с парой «мессершмиттов».

Как всегда, они уходили в сторону солнца и, преследуя их, он вначале хорошо видел их силуэты. Но через несколько секунд, заметив, что быстро от них отстает, догадался, что имеет дело с новой модификацией «мессеров», у которых двигатели были мощнее, чем у его «Як-1».

Стало ясно – над ним пара грозных врагов, которая, к тому же, находится со стороны солнца и имеет преимущество в высоте.

Он резко переложил свой «Як» на крыло, намереваясь уйти к своим. Но не тут-то было. Оторваться от двух зависших над ним «охотников» было не просто. Заметив, что он пытается уйти, они тут же бросились в погоню и стали быстро его настигать. Судя по почерку, это были опытные пилоты.

О какой-либо помощи нечего было и думать: рации не было, свои, сопровождая штурмовиков, давно ушли. Оставалось одно – развернуться навстречу «мессерам» и показать, что готов сойтись в лобовую. Так он и сделал.

Но эти тертые калачи, не приняв лобовой атаки, прыгнули вверх и вновь зависли над ним. Положеньице – хуже не придумаешь. У них – преимущество в высоте и скорости, у него горючего в обрез, только дойти до своего аэродрома. Бой завязался над вражеской территорией, кончится горючее или он допустит какой-то просчет – все, хана, они расстреляют его как мишень.

Оставалось только одно – придумать что-то такое, чтобы этих чертей объегорить. Но для этого нужна скорость, без скорости ничего не придумаешь.

Еще окончательно ничего не решив, он круто развернулся на восток и ударил по газам, выжимая из своего «Яка» все, на что тот был способен. «Мессеры», словно две стрелы, выпущенные из лука, устремились за ним и стали быстро его догонять. Вот они уже на дистанции прицельного огня, еще чуть-чуть и…

Он резко бросил машину в пике. От стремительного падения истребитель задрожал, в ушах появилась сверлящая боль. Приотставшие было «мессершмитты» вновь его догнали и вышли на дистанцию прицельной стрельбы. Теперь можно было начинать. Он изо всей силы потянул ручку управления на себя и заработал педалями. «Як-1» резко пошел на горку, закручивая спираль. От чудовищной перегрузки потемнело в глазах.

Нет, недаром он так обстоятельно изучал «мессершмитты» в группе генерала Науменко. Сейчас он должен получить ответ на вопрос – правильно ли он воспользуется конструктивным недостатком этого самолета. Если «крючок», отработанный им на тренировках, его подведет, придется за это расплачиваться жизнью.

В верхней точке, переведя машину через крыло на горизонт, он быстро осмотрелся. Так и есть, в своих расчетах он не ошибся. Не способные резко выходить из пикирования, «мессершмитты» внизу замешкались, потом, наверстывая упущенное, развили на горке большую скорость и не смогли притормозить. Ведущий, обогнав Александра, выскочил впереди него метрах в пятидесяти и сразу же попал в перекрестие прицела его «Яка». Длинная очередь из пушки и пулеметов. «Мессер» на мгновение как бы завис в прицеле, потом перевернулся и камнем пошел к земле.

Второй немец, ведомый, выскочил рядом. Увидев, что случилось с его командиром, он тут же вышел из боя и устремился на запад.

Теперь можно было направляться домой, горючего оставалось в обрез. Вскоре показались знакомые ориентиры, где-то совсем рядом располагался наш аэродром. Саша невольно расслабился…

Треск пуль об обшивку самолета отрезвил его моментально. Инстинктивно крутанув бочку со снижением, он резко сбросил скорость, вынудив атакующих вырваться вперед. Пара «мессеров» проскочила над ним и резко ушла наверх. Длинная очередь им вслед, так, для острастки. Нет, хватит испытывать судьбу…

Он не знал тогда, что в поединке с двумя «мессершмиттами» сбил Леопольда Штейнбаца, известного немецкого аса из 52-й эскадры, награжденного Рыцарским крестом с Дубовыми листьями и мечами, и что вторая пара пыталась отомстить за смерть своего командира.

Таких воздушных боев, жестоких, смертельных, неимоверно тяжелых, когда противник по количеству превосходил в несколько раз, он в этот год провел двадцать четыре. Двадцать четыре раза Саша смотрел смерти в глаза!

И все это действительно было, и было совсем недавно, но от того, что он, наконец, по-настоящему выспался, от того, что это были самые сильные впечатления последнего времени, ему казалось, что все это происходило всего несколько часов назад.