Читать книгу - "Сахаров и власть. «По ту сторону окна». Уроки на настоящее и будущее - Борис Альтшулер"

Вскоре Агресту пришлось уехать с объекта – якобы у него обнаружились какие-то родственники в Израиле; тогда всем нам (и мне) это казалось вполне уважительной причиной для увольнения; единственное, что я для него мог сделать, – это пустить его с семьей в мою пустовавшую квартиру, пока он не нашел себе нового места работы».

БА:

АДС называет известную ему официально объявленную причину изгнания Агреста с объекта. Но истинная причина была другая. В декабре 1950 г. у М. М. Агреста родился сын, и, будучи втайне глубоко верующим иудеем (так же как был глубоко верующим православным христианином его друг, знаменитый физик-теоретик Николай Николаевич Боголюбов, позже многолетний директор ОИЯИ в Дубне; они тогда даже устроили в Сарове что-то вроде негласного домашнего религиозного семинара «на двоих»), Агрест сделал ему обрезание. Анатомическую аномалию младенца заметила патронажная сестра и донесла об этом диком для советского человека «буржуазном пережитке». Последовало решение об изгнании Агреста с объекта, которое, благодаря заступничеству И. Е. Тамма, Н. Н. Боголюбова и Д. А. Франк-Каменецко-го, удалось несколько отложить. У Агреста было четверо детей и старики родители, а деваться им при выезде с объекта было в тот момент просто некуда, новое назначение в менее секретный институт в Сухуми возникло лишь через несколько месяцев. «И тут как ангел с неба, явился ко мне Андрей Дмитриевич Сахаров и предложил для нашей семьи свою пустовавшую в то время квартиру в Москве на Октябрьском поле, дал ключ… Ведь проявил он доброжелательное отношение к человеку… в отношении которого было проявлено недоверие со стороны таких инстанций, перед которыми трепетал мир» (Агрест М. М. Изгнание // Химия и жизнь. 1993. № 1. С. 52–57).

Сахаров:

«Яков Борисович тут же рассказал мне об основных работах в области атомных зарядов, а впоследствии, когда я стал руководителем группы, я обычно доставлял себе удовольствие, рассказывая сам вновь прибывшим сотрудникам об устройстве атомных зарядов, с прибавкой о термоядерных, и наблюдая за их изумленными лицами.

В этот раз я со своей стороны рассказал о работах Таммовской группы, о предполагаемых характеристиках изделий, основанных на “1-й” и “2-й” идеях (конечно, это были очень предварительные, во многом неверные соображения). Я пробыл в этот первый приезд на объекте около недели, узнал много чрезвычайно для нас важного и неожиданного об атомных зарядах (за пределами объекта даже говорить тогда о таких вещах не полагалось – вне зависимости от степени допуска собеседника – отчеты не размножались и в Москву не высылались).

Разговаривая с сотрудниками Я. Б. и с ним самим вне работы (в столовой, на вечерних и утренних прогулках по лесу, окружавшему поселок, в гостинице перед сном), я слушал рассказы о том специфическом укладе, который сложился среди научных сотрудников – очень деловом, товарищеском, необычайно напряженном. Работали, если надо, чуть ли не сутками напролет. Услышал я и об особенностях “режима”, установленного на объекте, и о заключенных – я уже видел их, конечно. В следующем году я был переведен на объект уже не в качестве “визитера”, а на постоянную работу, и прожил в нем около 18 лет, иногда с семьей, иногда один. Я расскажу тут об объекте, опираясь как на впечатления своего первого приезда, так и на то, что я увидел и узнал потом.

Город, в котором мы волею судьбы жили и работали, представлял собой довольно странное порождение эпохи. Крестьяне окрестных нищих деревень видели сплошную ограду из колючей проволоки, охватившую огромную территорию. Говорят, они нашли этому явлению весьма оригинальное объяснение – там устроили “пробный коммунизм”. Этот “пробный коммунизм” – объект – представлял собой некий симбиоз из сверхсовременного научно-исследовательского института, опытных заводов, испытательных полигонов – и большого лагеря. В 1949 году я еще застал рассказы о том времени, когда это был просто лагерь со смешанным составом заключенных, в том числе имеющих самые большие сроки – вероятно, мало отличавшийся от “типичного” лагеря, описанного в “Одном дне Ивана Денисовича” Солженицына. Руками заключенных строились заводы, испытательные площадки, дороги, жилые дома для будущих сотрудников. Сами же они жили в бараках и ходили на работу под конвоем в сопровождении овчарок… У начальства осталась еще одна проблема – куда девать освободившихся, которые знают месторасположение объекта, что считалось великой тайной (хотя несомненно, что иностранные разведки многое знали)».

Из рассекреченных в 1999 г. документов «Базы № 112» (потом: КБ-11, Арзамас-16), [10], т. 1, кн. 2, с. 128–129)

№ 92. Маленкову Г. М.^[23]– Черняков В. Ф.

(и. о. начальника политотдела базы № 112).

О выселении из зоны бывших заключенных.

24 июля 1950 г.

СОВ. СЕКРЕТНО

Серия “К”

Секретарю

Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии

большевиков

ТОВАРИЩУ МАЛЕНКОВУ Г. М.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

О фактах уголовных преступлений

и о хулиганстве в зоне Базы № 112.

Решением Правительства База № 112 создана как особорежимный объект. Промышленное и жилищное строительство объекта осуществляется строительством № 585 Главпромстроя МВД СССР и исправительно-трудовым лагерем «БГ», где начальником т. АНИСКОВ В. И. Из лагеря, то есть из заключения на 20.VII с. г. освобождено 3700 человек, из них около 1200 человек отбывали наказание за убийство, разбой, грабеж, воровство, хулиганство и осужденные по 58–10 статье Уголовного кодекса. Этот контингент бывших заключенных находится в настоящее время в зоне объекта, ежедневно пополняясь на 25–30 человек за счет освобождаемых из лагеря. За последние полтора – два месяца значительно возросло число преступлений – ограбления и кражи из квартир, сараев и общежитий, имеются также случаи изнасилования. Хулиганство – групповые драки, оскорбления, приставание к женщинам, нарушение порядка в парке, кино, театре приняло широкий размер. Несколько дней назад обворованы квартиры научных сотрудников объекта тт. Гандельмана и Климова. Была совершена попытка к ограблению квартир ст. научного сотрудника т. Агреста и зам. начальника объекта т. Колесниченко. Имеются слухи о том, что будут обворованы квартиры уполномоченного Совета Министров СССР т. ДЕТНЕВА В. И., депутата Верховного Совета СССР, чл. – корреспондента Академии наук СССР т. ХАРИТОНА Ю. Б. и руководителя научного сектора – профессора т. ЩЕЛКИНА К. И. Абсолютное большинство преступлений совершается бывшими заключенными. Случаи воровства и хулиганства терроризируют население города. Работники объекта и члены их семей с наступлением темноты боятся посещать и не посещают парк, кино, театр. В воскресные дни по улицам становится невозможным хождение. В настоящее время во многих квартирах жильцы ночью спят по очереди, организуя дежурство. Городской отдел милиции МГБ СССР № 10, будучи малочисленным, не справляется и не может справиться со своими задачами. За шесть месяцев раскрыто только 50 % краж. Следует сказать, что строительство № 585 мало проявляет заботы об организации режима и быта освобожденных из заключения, не принимается необходимых мер к использованию их на производственной работе и поднятию среди них дисциплины. Политотделами объекта, строительства и воинской части приняты меры к предотвращению преступлений и хулиганства, но эти меры не могут обеспечить должного порядка в зоне объекта. Такая огромная концентрация уголовного элемента в небольшой зоне со взрослым населением 10 тыс. человек чревата серьезными опасностями, не исключена возможность тех или иных диверсий.