Читать книгу - "История ОБХСС и экономическая преступность в России в ХХ веке - Сергей Холодов"

Агенты испытывали адовы мучения. С одной стороны, существовала опасность, что это всего лишь трюк, пустышка. Но с другой — соблазн завладеть чемоданом был огромен. Времени на раздумья у них не оставалось. Ночью Рокотов встретился с приятелем, передал кейс. Вскоре под благовидным предлогом его приятель был задержан. В чемодане лежали… мочалка и кусок банного мыла. Рокотов мгновенно затаился. Даже одного из арабских офицеров, сделка с которым сулила ему полумиллионную прибыль, он переадресовал своей коллеге-валютчице. И ее задержали с поличным.

Разумеется, Ян Косой временно прекратил валютные махинации. Но его деятельная натура требовала работы. И вскоре группа наружного наблюдения зафиксировала появление Яна Косого с объемистым чемоданом в руке в ресторане Ленинградского вокзала. Пока Рокотов сидел в ресторане, бригаду «наружки» полностью обновили. Теперь за ним присматривали две молодые женщины. Позже на допросе он показал, что именно это сбило его с толку. Поужинав, Рокотов, стремясь раствориться в потоке пассажиров, нырнул в камеру хранения. Пользуясь рецептом своего литературного прототипа (подпольного миллионера Корейко), он сдал чемодан и пошел домой, петляя по улицам. Всё тот же замечательный американский чемодан с надежным замком… Яну надо было где-то хранить свое добро, и поскольку государственным облигациям доверять он не мог, в банк деньги положить — тем более необходимо было найти для золота какое-то хранилище. Но таскать деньги по квартирам в чемодане? Доверять государственной камере хранения, где его моментально изъяли, не предъявив даже санкции прокурора? Тем более — только что едва не попавшись на операции с пустым чемоданом? Прошло несколько дней. Ян Рокотов успокоился и вновь приехал на Комсомольскую площадь. Жадность взяла верх над благоразумием. На этот раз он разработал «хитроумный» план изъятия собственных капиталов. Возможно, если бы Косой знал, что ему противостоит не ОБХСС, а мощнейший технический и человеческий потенциал Лубянки, он просто явился бы с повинной в ближайшее отделение милиции.

Ян скромно пообедал в привокзальном ресторане, стараясь определить, нет ли за ним «хвоста». Затем на электричке отправился в сторону Загорска. Но на станции Пушкино перед самым отправлением поезда раздвинул локтями закрывающиеся двери и выскочил на платформу. С величайшими предосторожностями, кружным путем, через Мытищи и ВДНХ, Ян вернулся на вокзал и убедился, что слежки за ним нет. Ее и в самом деле сняли, опасаясь, что Рокотов не придет за чемоданом. Он вошел в камеру хранения и огляделся. Там было несколько человек, которые не вызвали у него подозрений.

Именно там, на Ярославском вокзале, его и взяли. Финал операции описал тогдашний начальник «контрабандно-валютного» отдела КГБ полковник Сергей Федосеев: «Старик-приемщик в массивных очках взял у Рокотова квитанцию и направился искать багаж. Неожиданно у стойки возник мужчина с двумя парами новых лыж. "Можно у вас лыжи оставить до вечера?" — спросил он у приемщика. "Подождите, я занят", — ответил старик и протянул Рокотову чемодан».

Как только тот взял поклажу, «лыжник» мгновенно заломил ему левую руку, а с правой стороны подскочил молодой человек, стоявший невдалеке с девушкой. Рокотов мгновенно оценил ситуацию и, по словам Федосеева, закричал: «Это не мой чемодан! У меня черный был!». Конечно, это не помогло. Когда «миллионера» уводили, он со стоном произнес: «Боже, какой я кретин…», а на первом допросе заявил: «Хочу, чтоб вы знали. Сегодня ночью у меня должна состояться встреча с видным иностранным дипломатом. Мы сговаривались совершить крупную валютную сделку. Готов помочь вам изобличить его. В сущности, какая вам польза, что меня закатают в тюрьму? Вам куда выгоднее воспользоваться моими связями в дипкорпусе». Начался длительный торг со следствием.

Только у одного Яна Рокотова было изъято различных ценностей на сумму в 1,5 миллиона долларов США. Вскоре с поличным был задержан Файбишенко. При нем оказалось 148 золотых английских фунтов и большая сумма рублей. А на обыске в его квартире сотрудникам КГБ удалось найти тайник в ножке платяного шкафа, где было спрятано валюты почти на полмиллиона рублей. А потом при получении контрабандной посылки из Финляндии со спрятанной в резиновых сапогах партией женских золотых часов был задержан и «Дим Димыч» — Дмитрий Яковлев. В отличие от Рокотова и Файбишенко, Яковлев на сотрудничество со следствием пошел сразу, охотно раскрывал все схемы и историю «черного рынка».

33-летний аспирант Института народного хозяйства, выходец из обеспеченной интеллигентной семьи, Яковлев тратил все свои доходы на свою главную страсть — приобретение антиквариата. Валютные операции и контрабанда были для него средством пополнения коллекции предметов искусства. В ходе расследования дела валютчиков были вскрыты незаконные операции, оборот которых оценивался в несколько десятков миллионов советских рублей. Историк Фильштинский добавляет: «По доходившим до меня слухам, Ян сумел войти в контакт с каким-то западногерманским банком. Внося в этот банк марки, приезжавшие в СССР иностранцы получали от Яна советские деньги по выгодному курсу, и, напротив, выезжавшие за границу советские люди, выдав Яну советские деньги, получали за границей соответствующую сумму в валюте. Одна моя бывшая солагерница шепотом рассказывала мне, что обороты Яна достигали многих десятков тысяч рублей».

В прессе появилось сообщение:

«КГБ СССР арестованы за нарушение правил о валютных операциях и спекуляцию Рокотов Я. Т., Файбышенко В. П., Эддис Н. И., Попов С. К., Лагун И. И., Паписмедов Я. О., Паписмедов Ш. О., Паписмедов И. М. и Ризванова М. Л. (…) Указанные лица скупали в крупных размерах у иностранцев валюту и золотые монеты, а затем перепродавали их по спекулятивным ценам (…), не занимались общественно-полезным трудом, разлагающе влияли на неустойчивых граждан и, вступая в преступные связи с иностранцами, унижали достоинство советских людей…». Вслед за этим официальным заявлением стали появляться фельетоны, статьи, даже лекции о борьбе с валютчиками. Журналисты упражнялись в патетической риторике: «обезьянье стадо валютчиков жалеет лишь об одном — в нашей честной Москве нельзя так, как в Лондоне, Париже или Нью-Йорке, открыто потрясать своими барышами и мчаться по столичным улицам, скупая все и вся на своем пути». А читатели, в большинстве, были довольны, что наконец-то государство взялось за наведение порядка.

Обратим внимание: подчеркивалось, что за дело (которое, в принципе, относится к епархии ОБХСС) взялся именно КГБ! Александру Шелепину после разоблачений «сталинизма» приходилось восстанавливать репутацию Лубянки. И дело Рокотова отлично легло лыком в строку.

Появилось в прессе и такое сообщение: «Как установлено следствием, по иронии судьбы основную часть ценностей главаря преступной шайки Яна Рокотова оберегало… наше государство. Он взял на вооружение прием, описанный в романе Ильфа и Петрова "Золотой теленок". Подобно подпольному миллионеру Корейко, зарвавшийся валютчик держал чемодан с драгоценностями в камере хранения какого-нибудь вокзала, еженедельно перемещая свой "золотой запас" с одного места на другое, благо в столице недостатка в вокзалах не ощущается».

Всем задержанным за валютные махинации грозил максимальный срок в восемь лет лишения свободы. Но оказалось, прописанный в УК постулат, что закон не имеет обратной силы, в СССР действует не всегда.