Читать книгу - "Вне закона - Овидий Горчаков"

Свистнул мужицкий кнут, и вот рванулись вперед, загромождая шлях, подводы. Храп лошадей, задранные вверх оглобли, треск сломанного дышла, толкотня, крики, чей-то истерический плач, посеревшие лица, безумные от ужаса глаза под сбитыми бабьими платками. За пылью, деревьями, кустами не видно, что творится позади. Может, немцы перешли уже Ухлясть и врезались в тыл обоза беженцев? Мечется над толпой, рвется кверху сдавленный лесом гомон. Вот-вот слепящим смерчем налетит паника. И тогда перекинется шквал паники на партизанскую колонну, сомнет ее, рассеет. Уже побежали, свернули со шляха, скрываются в кустах, за деревьями партизаны хозроты… Но кто остановит обоз?..

– Стой! Стрелять буду! – с побелевшим лицом выскакивает вперед Аксеныч. Он крестом раскинул руки и точно врос в землю.

Все громче разрывы мин и снарядов, все ближе автоматная трескотня немцев, но вид партизанского вожака, отлично всем знакомого, своего, смолицкого, готового открыть огонь по своим же, ради их спасения, останавливает людей, глушит страх. Натягиваются вожжи, опускаются кнуты. И радьковский старик – откуда голос взялся? – взобрался на телегу и грянул:

– Без паники, люди! – Повернулся к нам: – Дороги наши разные, ваше дело служивое! Храни вас Бог, ребята!

– Надо прятать людей! – кричит Аксеныч. – Командиры, ко мне! Разбить местных на группы, развести по болотам! – Он бежит вдоль партизанской колонны, нагоняет Самсонова. – Капитан!

– А-а-а черт, ну что там еще?

– Я остаюсь, Самсонов! – говорит, задыхаясь, Аксеныч. – Тут, в этом лесу. Не могу я вот этих, своих людей бросить…

– Это еще что!.. Не разговаривать! Вперед!

– Нет, я здесь останусь… – Командир отряда «Ястреб» с бычьим упорством мотает головой, глядит под ноги. – Смолицкие там. А я тоже смолицкий. Корнями тут держимся. Больше пользы принесем. Я останусь…

К командиру «Ястреба» подходит старший политрук Полевой. Голова в бинтах, на лбу проступает свежая кровь.

– Правильно, Аксеныч, – мягко говорит Полевой. – Мы не оставим этот район немцам. Мы останемся здесь, чтобы защитить наших людей, сманеврируем и будем драться дальше. – Полевой с гадливым презрением косится на Самсонова. – А с вами, – хмуро говорит он Самсонову, – нам в любом лесу тесно. Хотя надеюсь, еще встретимся. Мы еще дадим о себе знать. От нас вы никуда не уйдете. – Полевой смотрит на нас, десантников. – Прощайте, товарищи! На днях нам удалось наладить связь с могилевским подпольем. Теперь наши два отряда – Аксеныча и Мордашкина – будут действовать по указаниям партии!

К Полевому подходит с ручником на плече десантник Володька Терентьев:

– Разреши, комиссар, я задержу немцев на мосту!

– Действуй! – отвечает комиссар. – Только не один. Мы поможем задержать немцев. А то выгонят из лесу, как куропаток перестреляют.

Терентьев убегает к мосту, прежде чем Самсонов успевает слово молвить.

– И я с ним! – говорит Щелкунов, соскакивая с коня.

Я спрыгиваю с телеги, делаю шаг за другом, два шага… Нет, я не могу остаться здесь с Аксенычем, с Полевым, не могу уйти сейчас от Самсонова. Сначала надо обезвредить его…

– Щелкунов! – почти кричит Самсонов. – Поезжай в головной дозор.

И Щелкунов выполняет приказ.

Самсонов нетерпеливо топчется, теребит кобуру парабеллума, скашивает глаза в сторону моста. Там гремит не смолкая стрельба. Аксеныч решительно забрасывает автомат за плечо, поворачивается к Самсонову спиной:

– Ну, кто со мной? Смолицкие!

Самсонов, бормоча проклятия, бегом догоняет ушедших вперед за Самариным партизан. На шляхе остается человек сорок – пятьдесят – комиссар Полевой, земляки Аксеныча. Они долго глядят нам вслед, стоят перед обозом маленькой толпой на затянутом тенью шляхе. Их так мало… Но ведь комиссар Полевой сказал: ими будет руководить партия…