Читать книгу - "Испания от античности к Средневековью - Юлий Циркин"

Естественно, что большинство испанских церковных иерархов выступило против Присциллиана. Особенно их возмущало требование Присциллиана и его сторонников аскетизма. Еще будучи светским человеком, Присциллиан создал свою аскетическую группу, которая обвиняла епископов в том, что они, являясь сами крупными собственниками, больше заботятся о своей земле, чем о вере, и о чреве и глотке больше, чем о душе. Кордубский епископ Гигин обратил внимание эмеританского митрополита Идация на деятельность сторонников Присциллиана. Тот, ознакомившись с этой деятельностью, был крайне возмущен и выступил не только против аскетизма присциллианитов, но и против чтения ими апокрифных книг. Присциллиана обвинили в манихействе (самое распространенное в то время обвинение против еретиков) и гностицизме. Но зато его активно поддержали широкие народные массы Галлеции и части Лузитании, а затем и других регионов Испании и даже Аквитании по ту сторону Пиренеев. В основном это были крестьяне, сравнительно недавно пришедшие к христианству. Возможно, что в Галлеции христианство в сельской среде вообще стало распространяться именно в форме присциллианства. Примкнули к Присциллиану и низы городского населения. Среди сторонников Присциллиана были и представители высших слоев, включая, например, богатого горожанина из Бетики Тибериана, и даже епископы, да и сам Присциллиан был епископом и, насколько известно, этого сана не лишался.

В испанской церкви развернулась ожесточенная борьба. В 380 г. для решения назревших вопросов в Цезаравгусте был созван поместный церковный собор, на котором один из лидеров антиприсциллианского лагеря епископ Эмериты Идаций выступил со специальным докладом, в котором сформулировал все обвинения против Присциллиана и потребовал изгнать еретика из церкви. Присциллиан успешно защищался, и собор принял компромиссное решение: он, как кажется, только осудил чрезмерный, с его точки зрения, аскетизм Присциллиана и умолчал об остальных обвинениях. Более того, в том же году Присциллиан, выступавший на соборе еще как светское лицо, стал епископом города Абелы.

Сам собор был не очень-то представительным; на нем присутствовало всего лишь десять испанских и два аквитанских епископа, и среди последних был епископ Бурдигалы (Бордо) Дельфиний, который активно поддержал Идация. Все это говорит о том, что большинство испанских иерархов предпочитало не обострять ситуацию. Тогда Идаций обратился к императору Грациану с письмом, в котором обвинял Присциллиа-на в магии, называл его псевдоепископом и манихеем и просил изгнать того из пределов империи. Отвечая на эту просьбу, Грациан издал рескрипт, в котором действительно угрожал изгнать присциллианитов из империи, но практическое исполнение этого рескрипта было возложено на местных епископов, а те не хотели или не решались принять соответствующие меры. Несколько позже уже присциллианиты перешли в наступление. Вскоре Присциллиан и два его соратника отправились в Италию. В Ахвитании, через которую лежал их путь, они проповедовали, и их проповедь вызвала довольно широкий отклик, что еще больше восстановило против них местных епископов. В Медиолане Присциллиан и его спутники пытались привлечь на свою сторону самого авторитетного тогдашнего иерарха Амвросия, но безуспешно. Зато они сумели убедить Грациана, и тот отменил прежний рескрипт.

Когда власть в западной части империи захватил узурпатор Магн Максим, сам происходивший из Испании и поэтому лучше знающий обстановку в этой стране и стремившийся к получению поддержки ставшей уже могущественной испанской церкви, положение изменилось. Вскоре после вступления Максима в его столицу Августу Треверов (Трир), соратник Идация Итаций, епископ Оссонобы, прибыл туда и при поддержке местного епископа Бриттона обратился к Максиму с требованием положить конец распространению ереси (Sulp. Sev. Chron. II, 49, 6). Присциллиан был обвинен в магии, что по законам того времени считалось одним из самых страшных преступлений. Сначала Максим также попытался снять с себя ответственность за решение этих проблем» возложив решение на церковный собор в Бурдигале, который осудил Присциллиана с церковной точки зрения^[25], а после этого Идаций и Итаций снова обратились к Максиму уже для принятия юридических мер. И тот был вынужден взяться за это дело. Он вызвал Присциллиана и некоторых его видных сторонников в свою резиденцию Августу Треверов (Трир). Под пытками еретик «сознался» в магии, общении с бесчестными женщинами, в молитве в обнаженном виде. В результате он и его соратники были осуждены и казнены. Присциллианство было осуждено, и принадлежность к нему стала считаться уголовным преступлением.

Хотя официально процесс был чисто уголовным, но никто не сомневался в его идеологическом характере. Это была первая казнь за ересь в истории христианской церкви. Она вызвала недовольство даже многих противников Присциллиана. Медиоланский епископ Амвросий, являясь врагом всех ересей, но в то же время и решительным сторонником независимости церкви от светской власти, осудил эту казнь. Другой видный авторитет того времени — Мартин Турский, будучи принципиальным противником присциллианства, выступил против его осуждения на соборе в Бурдигале и против казни самого Присциллиана, а после нее отказался общаться с испанскими епископами, склонившими Максима к суду и смертному приговору. Недовольство выразил и римский папа Си-риций и часть римского клира, считавшие, что светские власти не должны судить епископа. Этот суд и последующая казнь вызвали настоящий ужас у язычников. А когда Максим был убит и все его меры отменены, сторонники Присциллиана и «нейтралы» припомнили Идацию и Итацию их связи со свергнутым узурпатором. В результате Итаций был смещен с поста епископа Оссонобы, а Идаций был вынужден добровольно оставить епископскую кафедру в Эмерите, хотя позже снова занял ее.

После осуждения и казни Присциллиана некоторые его сторонники, особенно из высших светских и церковных кругов, отреклись от его учения, но большинство присциллиан Галлеции осталось верным его памяти и его учению. Более того, казненных стали почитать как мучеников и требовали перенести их тела в Испанию, где возник бы настоящий их культ. Испанская церковь стояла на грани раскола. Это вызвало беспокойство в высших кругах церкви. Амвросий и Сириций настаивали на примирении. В 400 г. в Толете был снова созван собор для обсуждения создавшегося положения. В целом присциллианизм был осужден, и большинство епископов приняло это осуждение. Однако вплоть до конца римской власти в Испании, особенно в Галлеции, оставались присциллианиты, с которыми пришлось иметь дело уже свевским и вестготским королям после их завоевания Испании. В других провинциях их было гораздо меньше, но даже в Тарраконской Испании и на Балеарских островах еще оставались некоторые сторонники Присциллиана. Какие-то, хотя и слабые, следы присциллианства сохранялись в Испании еще в середине VII в.

То, что Присциллиан в своем учении особенно подчеркивал роль аскезы, на какое-то время привело к настороженности к аскетической деятельности в испанской церкви. Эта настороженность распространилась и на монашество. Монахи появились в Испании в IV в. В то время монашество частично тоже противостояло официальной церкви, лишь несколько позже интегрируясь в нее. Это в известной степени привлекало к монашеству какую-то часть недовольного населения.