Читать книгу - "Забытые битвы империи - Александр Музафаров"

Таким образом, Бобруйская крепость оставался единственным местом в новоявленном государстве, где сохранялась русская власть. И ее командование не забывало напоминать жителям об этом. Генерал Игнатьев, которого князь Багратион, пользуясь полномочиями главнокомандующего 2-й Западной армией, утвердил в должности военного губернатора Бобруйска, издал специальную декларацию, в которой напоминал жителям уезда о том, чем грозит им сотрудничество с неприятелем:

«1. Поелику неприятельские войска удалились из здешних стран и нового нашествия их не предвидится, то всем помещикам, владетелям, крестьянам и евреям тотчас по получении сего, возвратиться в свои дома. Данной мне властью заверяю, что от состоящих под начальством моим войск никому ни малейшей обиды и притеснения не будет.

2. Всем гражданским и дворянским чиновникам, равно служащим по выборам мещанам и евреям немедленно возвратиться к своим местам к исправлению их должностей.

3. Строго предписывается помещикам, владетелям, арендаторам и экономам по всем нарядам и предписаниям Бобруйского Присутствия для военных повинностей и Нижнего Земского Суда делать точное и скорое исполнение, в случае же медленности и неповиновения виновные будут мной преданы смертной казни, а те селения или местечки, где неповиновение окажется, истреблены огнем.

4. Заготовление для неприятелей провианта и фуража во всех местах прекратить под опасением смертной казни.

5. В случае нового нашествия неприятелей, чего, однако, предполагать не можно, всем без изъятия удаляться с дорог в леса, и все имеющиеся по дворам запасы хлеба и провианта истребить огнем. Не исполнивший по сему пункту признается изменником, будет расстрелян, а имение описано в казну.

6. Напротив, при приближении наших войск никому домов своих не оставлять и спокойно заниматься сельскими работами; заверяю Именем Его Императорского Величества, что от проходящих войск никому обиды не будет.

7. Строжайше запрещается помещикам и владельцам вооружать крестьян под предлогом личной защиты от грабительств. Всякий вооруженный, найденный в селениях и по лесам, будет расстрелян».

Такой вот суровый документ. С одной стороны, лояльным подданным гарантируется защита от притеснений, с другой — за сотрудничество с неприятелем — смертная казнь, а то и сожжение селений.

Призыв подействовал, источники свидетельствуют о лояльном отношении помещиков и обывателей Бобруйского уезда к России и отсутствии крупных антирусских проявлений. Уже после войны, в эмиграции, польские власти упрекали Наполеона за то, что он «Бобруйскую крепость, этот притон подлецов и убежище негодяев не разрушил и не выгнал гарнизон».

Главным противником сил генерала Домбровского был 2-й резервный корпус русской армии, которым командовал генерал-лейтенант Федор Федорович (Фридрих) Эртелъ. Этот корпус состоял из запасных батальонов, укомплектованных малообученными рекрутами. Но это не помешало его командиру предпринять ряд смелых операций в Восточной Белоруссии, в том числе и по снятию блокады с Бобруйской крепости.

О действиях 2-го резервного корпуса почти ничего не говорится в нашей военно-исторической литературе. Лишь в 2005 году вышла крошечным (300 экземпляров) тиражом книга белорусского краеведа капитана 2-го ранга в запасе Владимира Александровича Лякина «Мозырь в 1812 году», которая содержит подробнейшее описание событий, в том числе и связанных с обороной Бобруйска. Воспользуемся этим источником и познакомим читателя с описанием дерзкой операции русских войск, завершившейся прорывом блокады Бобруйска.

Генерал Эртель разделил свои войска на несколько отрядов, два из которых под командой полковника Баранова (4 батальона пехоты 300 казаков, всего 1800 человек) и подполковника Дреера (2 батальона 300 казаков, всего 1100 человек) должны были усилить гарнизон крепости и доставить в нее обоз с боеприпасами и медикаментами. Последние были жизненно необходимы, так как в госпиталях Бобруйска было много раненых, оставленных в ней армией Багратиона. Одновременно эти отряды, следующие к крепости с востока, должны были отвлечь на себя часть сил блокадного корпуса и тем облегчить задачу главным силам 2-го резервного корпуса.

Отряды Баранова и Дреера выступили к крепости 27 июля. Их выдвижение не осталось незамеченным разведчиками генерала Домбровского. Против почти 3000 русских солдат поляки располагали на левом берегу Березины полком Ю. Хорновского, численностью более 1000 человек, и приданной ему кавалерией. Получив известие о выдвижении русских, польское командование направило туда же в подкрепление полк А. Малаховского с четырьмя орудиями. Это, с одной стороны, позволило им получить численное превосходство над отрядами Баранова и Дреера, но с другой заметно ослабило осадную группировку вокруг Бобруйска, на что русское командование и рассчитывало.

Ранним утром 30 августа после совершения в городе молебна, посвященного тезоименитству государя императора Александра I, из Мозыря выступили главные силы 2-го резервного корпуса в составе 6 батальонов, 10 эскадронов регулярной кавалерии, полка донских казаков и артиллерии — всего 4700 штыков и сабель и 4 полевых орудия. Войска двинулись по Бобруйскому тракту в сторону местечка Глуск.

Тем временем около Рогачева батальоны Баранова и Дреера переправились через Днепр и двинулись к Бобруйску. Отряд подполковника Дреера шел несколько севернее, прикрывая движение Баранова и сопровождаемого им большого обоза. 30 августа авангард Дреера наткнулся на двигавшиеся колонны польской пехоты и конницы — бригаду полковника Малаховского. Дреер стал отступать к Жлобину, уводя противника за собой. Поляки преследовали русских до города, в то время как батальоны Баранова и огромный обоз но свободной дороге шли к Бобруйску.

Лишь на следующий день польский командир обнаружил их присутствие и, поняв, что его провели, развернул свою бригаду на запад. Но теперь уже подполковник Дреер атаковал поляков с тыла. 1 сентября рядом с местечком Казимировка русские и поляки сошлись в бою. Как пишет В. Лякин, «о подполковнике Дреере не известно ничего, кроме того, что он к началу войны был командиром 2-го батальона 5-го егерского полка и позднее — командиром сводной бригады запасных батальонов 26-й пехотной дивизии. Этот мужественный офицер был достойным воспитанником шефа своего полка Ф.Г. Гогеля. Он принял неравный бой и храбро сражался, пока не был смертельно ранен. Русский отряд понес в этом бою значительные потери и отступил».

Пока солдаты Дреера отвлекали на себя поляков, отряд полковника Баранова с обозами достиг Березины, но на противоположном берегу реки наткнулся на польский батальон, несший блокадную службу. Перед русским командиром стал выбор — прорываться с боем или попытаться обойти поляков. Он выбрал второе, и совершил ошибку. На переправе его войска были атакованы подошедшей бригадой Малаховского. Русские потеряли до 300 человек и значительную часть обоза, в том числе и драгоценные аптечные фуры. Главные силы отряда и остатки обоза прорвались в местечко Паричи, откуда без проблем достигли Бобруйска. Гарнизон блокированной крепости получил ценное подкрепление.