Читать книгу - "Эдит Пиаф. Без любви мы - ничто - Жан-Доминик Брийяр"

26 марта 1937 года Малышка Пиаф впервые вышла на сцену «ABC». Она останется на ней до 15 апреля. Ей назначили весьма скромное жалованье, певица выступала в конце первого действия спектакля, непосредственно перед антрактом. Согласно контракту, она должна была исполнять пять песен. Свое выступление Эдит открывала новой композицией, слова которой написал Ассо, а музыку – Лео Поль (будущий отец Мишеля Польнареффа). В этой песне в завуалированной форме рассказывается о том, как лишается невинности некая девица из народа:

Il a défait son corsage

Puis a dit: «Je suis heureux»

Il a défait son corsage,

Elle a dit: «Toujours… Nous deux»

Tandis qu’au loin sur la route

Un jeune home va chantant

Sur le bord de la grand-route

Une fleur meurt doucement.

Он расстегнул ее блузку,

Затем сказал: «Я счастлив».

Он расстегнул ее блузку,

Она сказала: «Навсегда… Вдвоем».

Меж тем, пока молодой человек шел, напевая,

На обочине большой дороги

Тихо умирал цветок.

«Вскормленный молоком» реалистической песни, Ассо также черпал вдохновение в «черных» американских романах и джазовой музыке. В песне «Browning» он поведал слушателям историю, скорее достойную гангстеров Чикаго, чем бандитов Пигаля. И даже если Пиаф и сумела быть весьма убедительной, исполняя эту «американскую пародию», то она срывала значительно больше аплодисментов, когда пела на парижском арго «Correqu’et réguyer» (искаженное произношение слов «Правильный и регулярный»).

Уже во время первого выступления ирония и бойкость Малышки настолько покорили публику, что восторженные зрители не пожелали отпускать певицу после того, как она исполнила пять заявленных песен. Зал требовал «Mon légionnaire». «Антракт все не начинался, ей рукоплескали и рукоплескали, – расскажет Марк Бланке, генеральный секретарь «ABC». – Она спела уже все, что могла… Но снова возвращалась на сцену, кланялась, повторяла уже услышанное… Наконец-то наступил антракт, потому что в какой-то момент занавес просто больше не подняли». («France Soir», 3 октября 1969 года).

В тот вечер Эдит затмила звезду труппы, «комического солдата» Уврара («J’ai la rate qui s’dilate» – «Я упустил ту, что очаровала»), чье имя на афише, выведенное огромными буквами, указывало на то, что именно он должен блистать в спектакле. Митти Голден был вынужден признать ошибку. Ассо ликовал. Пресса, в свою очередь, не уставала расхваливать достижения молодой певицы. «Малышка Пиаф, хрупкий цветок улиц, больше не чахнет на парижской сцене, – можно прочесть в газете “Paris Soir”. – Она стала более мощной, более умелой…» В это же время журналист «Le Figaro» отметит: «Она добилась поразительного прогресса».

Прошло полтора года с тех пор, как Эдит предстала в жалком наряде перед зажиточной публикой «Жерни’c». Да, она еще не звезда в полном смысле этого слова, но уже и не начинающая певица, подающая определенные надежды. Направляемая Ассо, Пиаф постоянно учится – вплоть до самой смерти великая француженка стремилась к самосовершенствованию, не пренебрегая любой возможностью узнать что-то новое. Удивительное качество. Но если Эдит и впитывала как губка все то, что ей преподавали, то потому, что в ней изначально был заложен гигантский потенциал, а строгая дисциплина и усердная работа лишь помогли развить природный талант. «Говорят, что именно Ассо дал ей образование, – объясняет актер Серж Юро, создатель спектакля «Gueles de Piaf». – Это правда, но это произошло, прежде всего, потому, что она умела слушать, что ей говорят. Она начала работать столь юной, она была цирковым ребенком и могла обогнать многих»[41].

После смерти Пиаф Раймон Ассо с несколько преувеличенной скромностью заявит, что талант молодой певицы был настолько велик, что любой на его месте сумел бы заставить его расцвести. В конечном итоге, утверждая, что он не столько руководил и обучал Пиаф, Ассо припишет себе более фундаментальную заслугу. «Моя работа, – скажет он, – заключалась не в этом. Прежде всего, я воспитал это маленькое существо духовно и физически, я подарил ему, не знающему ласки, ту нежность, которой ему не хватало, и то доверие, что я ей внушал. Однако она всегда оставалась маленьким любопытным зверьком, очень быстро истощившимся, очень быстро забытым». («Bonne Soirée», 1964).

Но что бы ни говорил Раймон Ассо, его самой большой заслугой стало то, что он написал для Пиаф чудесные песни. И это никто не сможет оспорить, ведь на протяжении двух лет – с апреля 1937 года по июнь 1939 года – Эдит исполняла лишь его композиции. В это время Ассо, вдохновленный своей музой, создает истинные жемчужины: «Paris – Méditerranée» («Париж – Средиземноморье»), «Le Petit Monsieur triste» («Маленький печальный господин»), «Elle fréquentait la rue Pigalle» («Она посещала улицу Пигаль»), «Je n’en connais la fin» («Я в этом не знал конца»). Не будучи поэтом, похожим на Трене, который в ту же эпоху потряс публику композициями «Je chante» («Я пою») и «Boum» («Бум»), автор текста «Mon légionnaire», бесспорно, является одним из лучших творцов популярных песен. Ассо писал простым и строгим слогом, четко выстраивая свои тексты и подчиняя их завораживающему ритму. Кроме того, он обладал умением создавать законченные, почти кинематографические миниатюры, и ярким тому доказательством служит любовная история песни «Paris – Méditerranée» с грустным концом:

Lorsque je me suis éveillée

Dans une gare ensoleillé

L’inconnu sautait sur le quai.

Alors des homes l’entourèrent

Et tête basse ils l’emmenèrent

Tandis que le train repartait.

И когда я проснулась

На залитом солнцем вокзале,

Незнакомец спрыгнул на платформу.

И его тут же окружили люди

И увели с опущенной головой,

В то время как поезд снова тронулся.

Когда в январе 1937 года Пиаф начала работать с Ассо, между ними установились отношения учителя и ученицы. Не задавая лишних вопросов, она следовала его советам, подчинялась его приказам. Но довольно быстро Эдит вышла из-под контроля наставника. Все началось с мелочей: измененное слово в припеве, новый сценический жест в конце песни. Как любая другая звезда мюзик-холла, Пиаф инстинктивно чувствовала, что и когда должна сделать. В один прекрасный день Ассо понял, что Малышка стала взрослой, что уже скоро Воробышек расправит крылья и отправится в самостоятельный полет. Тогда дальновидный импресарио решил придать «официальный характер» этим изменениям и в ноябре 1937 года, когда Пиаф во второй раз появилась на сцене «ABC», озвучил публике ее настоящее имя. В газетной статье, носящей название «Малышка Пиаф умерла. Да здравствует Эдит Пиаф», Марк Бланке объясняет причины изменения сценического псевдонима певицы: «Конечно, Малышка была прелестна, ее успех оправдан… Но Эдит Пиаф, тот триумфальный прием, который теперь широкая публика оказывает каждой ее песне, – это совершенно иное. Перед нами актриса, великая актриса…»