Читать книгу - "Герои особого назначения. Спецназ Великой Отечественной - Феликс Курлат"

Вкратце задание отрядам формулировалось так: васинцы направляются в северную часть Брянского леса, в район, где уже действовал отряд Д. Н. Медведева, остальные продвигаются к участку Московско-Смоленской железной дороги между Смоленском – Вязьмой – Оршей и к Минскому шоссе, которое захвачено, парализуют здесь движение боевой силы, вооружений, боеприпасов и т. д.

Окрыленные успехами и накопленным опытом под Москвой, отправиться немедленно в тыл врага мечтали если не все, то подавляющее большинство омсбоновцев, чтобы выполнить ту главную задачу, которая стояла перед бригадой.

Это нетерпение так описано в воспоминаниях М. Ф. Орлова. Прибыв в расположение 2-го полка, находившегося в том же здании около Белорусского вокзала, он спросил у дежурного: «Почему у вас такой шум?»

«На лице дежурного появилась улыбка:

– Отправляем две роты, товарищ полковник, а ехать просится весь полк.

Вскоре я убедился в этом. На лестнице меня остановил голос, полный отчаяния и решимости:

– Товарищ полковник! Красноармеец такой-то. Разрешите обратиться!

И не давая мне ответить, выпалил:

– Прошу зачислить меня в роту, убывающую на боевое задание!

При всей серьезности момента я едва сдержал улыбку и как можно строже ответил:

– Во-первых, отряды уже сформированы. Во-вторых, разве вы не знаете, что положено обращаться по команде?

Паренек несколько сник и торопливо, словно боясь, что я его уже больше не буду слушать, затараторил:

– Я подавал. Но пока до вас дойдет по команде, они уедут. Пошлите меня, товарищ полковник, – прибавил он с мольбой в голосе. Но я ответил:

– С другими отрядами и вы поедете.

Еще несколько раз то робко, то грозно «разрешите обратиться» останавливало нас в длинных коридорах» {104}.

Этот небольшой эпизод, описанный Михаилом Федоровичем Орловым, многократно варьируется и в других воспоминаниях омсбоновцев. И авторы книги, бывшие тогда в казармах 2-го полка, могут со всей ответственностью сказать, что отправиться в тыл к врагу были готовы многие и многие, что в январские дни они по-доброму завидовали тем, кто уже садился в машины, отправлявшиеся через центр города в сторону Калужского шоссе, и считали себя в резерве для новых отрядов.

Участком, на котором должен был произойти переход линии фронта 14 января 1942 г., был избран район, где наступала 10-я армия генерала Ф. И. Голикова. И это не было случайным. По крайней мере два обстоятельства определили этот выбор: 10-я армия, действовавшая на левом фланге Западного фронта, глубже других вклинилась в расположение группы фашистской армии «Центр», и поэтому здесь был кратчайший путь в тыл к врагу; переход облегчался отсутствием сплошной линии фронта и укрепленных полос.

Первым выехал отряд капитана Васина. Здесь были комиссар бригады А. А. Максимов и заместитель командира полковник И. М. Третьяков, бывший преподаватель Высшей пограничной школы в Москве. Им поручалось организовать и координировать переход линии фронта всех отрядов на данном участке.

При всеобщем подъеме, возможно, никто из них и не мог предчувствовать, что это последние дни их жизни, что больше они не увидят Москвы, омсбоновцев, своих родных и близких. И в целом эта операция, трудно даже сказать, по чьей вине, если не считать главных виновников – гитлеровцев-фашистов, повлекла за собой невосполнимые жертвы и огромные страдания. Трагедия войны здесь показала, что жертвы «соседствуют» с героизмом, мужеством, а может быть, беззаветное мужество и подлинный героизм и вызвали эти жертвы.

Маршрут васинцев пролегал через города и деревни, где недавно гремели бои, – через Тулу, Козельск и другие населенные пункты. Немецкая авиация почти каждодневно налетала на движущиеся колонны войск Красной Армии. За Козельском оставили машины и встали на лыжи, двигаясь вперед в тридцатиградусные морозы, в основном по ночам. Об этом в дневнике Семена Гудзенко скупо записано:

«Остановил машины. Немцы летают. Нагло низко и обстреливают. Ночью пошли на лыжах. Вел Лазар (Лазарь Паперник. – Авт.). Бродили по снегу по оврагам. Ночью пришли в Мехово. Здесь штаб армии. Собираются уезжать. Лежали на снегу. Потом ночью в дымной хате ели вкусно» {105}. «Почти бегом 15 км. Спим тревожно, не раздеваясь» {106}.

20 января резко изменилась обстановка в полосе 10-й армии. Блокированной в Сухиничах немецкой дивизии командование фашистов бросило на помощь свою довольно усиленную группировку (208-ю пехотную и 18-ю танковую дивизии). Им удалось захватить районный центр Думиничи и, продвигаясь вперед, занять несколько близлежащих деревень.

Для понимания обстановки, в которой оказались омсбоновцы, необходимо подчеркнуть, что к этому времени 10-я армия прошла с боями около 300 км. Коммуникации ее растянулись по снегам и бездорожью; дивизии поредели {107}.

В этой обстановке командующий 10-й армией с согласия Военного совета Западного фронта изменяет первоначальное задание отрядов ОМСБОНа. Он приказывает приостановить движение к передовой для перехода линии фронта не только отряда Васина, но и прибывших уже в район Сухиничей отрядов Лазнюка и Горбачева. Им всем ставилась задача внезапными атаками, короткими, но быстрыми кинжальными ударами вынудить врага притормозить наступление и заставить его перейти к обороне хотя бы на несколько дней, до подхода наших резервов[13].

Нельзя не сказать и о таком немаловажном обстоятельстве: Ф. Голиков дополнительно приказал своим частям довооружить отряды ОМСБОНа станковыми пулеметами и использовать их в основном для нанесения ударов по тылам и флангам прорвавшихся войск, запретив бросать лыжников в лобовые атаки. «К сожалению, – пишет М. Ф. Орлов, – все это осталось благим пожеланием» {108}. Омсбоновцы остались со своими ручными пулеметами, гранатами, карабинами и немногими автоматами. К тому же вместо внезапных ударов они вынуждены были вести затяжные бои, а фланговые атаки мало чем отличались от лобовых. И еще об одном: омсбоновцы не были подготовлены к ведению общевойскового боя.

Обо всем этом пишется отнюдь не для того, чтобы кого-то обвинить или, наоборот, возвеличить героизм отрядов ОМСБОНа. Дело крылось в той сложной и в какой-то мере даже роковой обстановке, в которую попали наши командиры и бойцы.

Отряд Васина был направлен в сторону деревни Бринь, а отряды Лазнюка и Горбачева передавались в распоряжение командира 328-й дивизии полковника П. А. Еремина.

И тут пришла первая печальная весть… 21 января погибли комиссар и заместитель командира бригады. Они направлялись в штаб 328-й дивизии. Немецкие летчики, все время кружившие в этом районе, заметили «бьюик». Максимов и Третьяков успели выскочить из насквозь прошитой пулеметной очередью машины. Фашистские самолеты сделали, как это почти всегда бывало, еще разворот. Полковник Иван Максимович Третьяков погиб на месте, а смертельно раненный комиссар Алексей Алексеевич Максимов вскоре скончался в госпитале.