Читать книгу - "Натиск на восток - Николай Лузан"

По состоянию на 22 июня 1941 г. Красная армия «…превосходила вермахт в сухопутных войсках в 1,12 раза, авиации в 1,54 раза; танках в 2,77 раз. Уступала она ему в общей численности личного состава: против 8,5 миллионов человек, имела 5,5 миллиона человек»[50].

Но главное преимущество вермахта заключалось не в количестве личного состава, а в высокой степени организации работы штабов, доведенной до совершенства системе боевого управления войсками и в богатом двухлетнем опыте войны, который приобрели офицеры и солдаты в боях, а не за академической партой. За это время они не проиграли ни одного сражения и были пропитаны духом победителя, а для человека военного — это важнейший компонент.

В этих слагаемых военного успеха советские генералы и офицеры значительно уступали гитлеровским. Что касается опыта боевого управления частями и соединениями, то он был далеко не в пользу командиров Красной армии. Так, в звене «командир дивизии — командующий войсками» около 37 % находились в должности менее 6 месяцев, а на таком важнейшем оперативном участке, как армия, таких командиров было и того больше — 50 %. Еще более удручающая картина наблюдалась в авиации. В звеньях «авиакорпус — авиадивизия» эти цифры достигали 100 % и 91,4 % соответственно. Примечательно и то, что 13 % командиров вообще не имели военного образования.[51]

Другим существенным фактором, ослаблявшим уровень боевой готовности Красной армии, являлась крайне низкая общая и техническая подготовка личного состава. Для сравнения, в вермахте большинство личного состава имело 7 классов образования, а в Красной армии — в основном, 4 класса. В результате поступающая на вооружение новая техника бесполезным ломом стояла в ангарах. Еще более усугубляла положение затеянная после неудачной финской компании организационно-штатная реформа Красной армии. К сожалению, говоря словами бывшего премьера России В. Черномырдина, хотели как лучше, а получилось как всегда.

В этих условиях политическое руководство Советского Союза отчаянно прилагало усилия, чтобы успеть подготовиться к предстоящей войне с Германией. То, что она уже не за горами, говорили данные, поступавшие от разведки, оправившейся от репрессий 1937–1938 гг. и наращивавшей свои оперативные позиции в стане противника и его союзников. В шифровках резидентов «Рамзая» (Р. Зорге) и «Дора» (Ш. Радо), и знаменитой «Красной капеллы», действовавшей непосредственно в Германии, назывались и сроки.

Наиболее полная и достоверная разведывательная информация о подготовке Германии к войне с СССР поступала из лондонской резидентуры от знаменитой «кембриджской пятерки» — К. Филби, А. Бланта, Г. Берджеса, Д. Кернкросса и Д. Маклина. В частности, они сообщали о силах и средствах, которые вермахт планировал использовать в войне против СССР.

Данные разведчиков о подготовке Германии к войне с СССР подтверждались также докладами командующих западными военными и пограничными округами. Эти и другие разведывательные данные, поступавшие из берлинской, лондонской, швейцарской и токийской резидентур НКВД и Разведуправления Красной армии, не оставляли сомнений в близкой войне с Германией.

Большинство из них были известны И. Сталину, и он, как опытный политик, видимо, не строил иллюзий на этот счет. Но он продолжал упорно верить, что провидение отпустило ему еще полгода до решающей схватки с фашизмом. В этом его убеждала тонко сработанная специалистами гитлеровских спецслужб дезинформация, которая умело подавалась по различным каналам: разведывательным, дипломатическим и иным. В определенной степени этому способствовали и существенные противоречия, имевшие место в поступавших к нему из НКВД и Разведуправления Красной армии разведсводках, по срокам нападения, силам и средствам, сосредоточенным вермахтом вдоль границ с Советским Союзом.

Роковые иллюзии И. Сталина дорого обошлись советскому народу. Позже, в августе 1942 г. он на встрече с У. Черчиллем признался в своих заблуждениях. Тот так вспоминал о том разговоре: «…В беседе со мной Сталин заметил: «Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, что война начнется, но я думал, что мне удастся выиграть еще месяцев шесть или около этого»[52].