Читать книгу - "Битва за Донбасс. Миус-фронт. 1941-1943 - Михаил Жирохов"

После образования независимого украинского государства, начиная с 1994 года, правила признания человека участником партизанско-подпольного движения были смягчены. Например, таковыми стали признавать не только по документам партийного архива, но и по показаниям свидетелей (не менее двух человек). Учитывались даже косвенные показания (то есть свидетели лично не участвовали в совместных действиях с ними, но слышали об этом из рассказов других лиц). Это отразилось на статистике участников движения сопротивления, их количество стало возрастать. По некоторым данным, количество участников превысило тысячу человек, что не подтверждается никакими архивными документами.

Отдельно стоит рассказать и о такой малоизвестной в советское время, но ставшей популярной в последние несколько лет теме, как действия отрядов ОУН в Донбассе.

За годы независимости в различных украинских изданиях (прежде всего националистического толка) появились статьи, рассказывающие о «многочисленной разветвленной сети оуновских организаций в Донбассе», «совместных советско-оуновских партизанских отрядах на территории Сталинской области», «о борьбе ОУН в Донбассе вплоть до 1958 года».

Однако при ближайшем рассмотрении реальность такова: на территории Донбасса реально действовали только представители так называемых «походных групп ОУН». Приведем только несколько свидетельств: например, из аннотации протокола допроса члена ОУН Шимона Евстаховича Турчановича[37]от 21 октября 1944 года:

«В начале 1941 г. Центральный провод приступил к созданию так называемых „походных групп ОУН“, которые должны были начать свою деятельность после нападения Германии на СССР и продвижения немецких войск в глубь советской территории.

Перед походными группами ставились такие задачи: захватить в свои руки все руководящие должности в местных органах самоуправления на оккупированной немцами Украине, а также на Дону и Краснодарском крае или поставить во главе их специально отобранных лиц, что враждебно относились к Советской власти; создать на означенной территории мощные оуновские организации; повести активную антисоветскую националистическую агитацию среди населения. Сам Семчишин прибыл в Днепропетровск»[38].

Из аннотации протокола допроса члена ОУН Мефодия Павлишина от 27 октября 1944 года: «По словам Павлишина, с октября 1941 г. он в течение двух месяцев был референтом по работе с молодежью Криворожского окружного провода ОУН и одновременно работал заведующим историческим архивом при местной управе. В январе 1942 г. он и Семчишин были арестованы немцами и сначала в течение трех месяцев содержались в тюрьме в Кривом Роге, а потом в течение семи месяцев — в Днепропетровске. В октябре 1942 г. они осуществили побег из-под стражи и установили связь с Южным краевым проводом ОУН, что был создан в то время в Днепропетровске».

Из показаний другого активного участника ОУН в Донбассе Андрея Ирия-Авраменко:

«После того, как Мариуполь был оккупирован немцами, вместе с ними прибыли активные украинские националистические деятели — эмигранты, особенно — галичане, что, как правило, работали переводчиками в немецкой армии. Они начали устанавливать связи со старыми националистическими кадрами и украинцами, что проживали в Мариуполе, обрабатывая их в националистическом духе. Так, в одной из военных частей служил переводчик — Дубас Иван, 23 года, активный националист, что был тесно связан с заведующим типографией Яковом Жежерой, последний в марте 1942 г. познакомил меня с Дубасом»[39].

Украинские националисты весьма удачно влились в ряды оккупационной администрации и не за страх, а за совесть начали воплощать свою политику в жизнь. Вот, например, как производилось искоренение русского языка: «Также в Донецкой области в 1942 г. по способствованию оуновцев было издано семь приказов о введении украинского языка как официального в шести районах. Известно об аналогичном приказе конца 1942 г. относительно введения украинского языка на всей территории Луганской области»[40].

Так, в селе Новотроицком пять оуновцев заняли руководящие посты и сдавали в гестапо комсомольцев и коммунистов, а также помогали организовывать отправку людей на работы в Германию, мобилизацию местного населения в немецкую армию. За время своего «руководства» они изъяли и передали немцам 114 тонн хлеба, 226 лошадей, 1279 коров, около 1200 овец, 640 свиней и множество птицы. Кроме того, они направили на работы в Германию 60 человек и мобилизовали в так называемую добровольческую армию 240 человек.

Украинские националисты также смогли захватить ведущее положение в СМИ. Так, практически все выходившие в период оккупации газеты в Донбассе находились под идеологическим влиянием националистов.

При этом украинские националисты достаточно охотно вступали и в ряды оккупационных войск. Вот биографии нескольких коллаборационистов, материалы о которых можно найти в областном архиве:

«Торонескуль Петр Васильевич, работал преподавателем в Горловке, украинский националист. С приходом немецких оккупантов добровольно поступил на службу в СД, занимался вербовкой агентуры, через которую выявлял скрывающихся коммунистов, партизан и советских граждан, проводящих работу Против немецких властей. Он также был тесно связан с организацией украинских националистов. Следственное дело на него было отправлено в УНКГБ»[41].

«Гуляев Сергей Андреевич, добровольно поступил в полицию, а потом добровольцем в украинский отряд и за хорошую работу был выдвинут командиром взвода полиции. Работая в полиции, Гуляев занимался арестами и избиением советских граждан. В июне 1942 года он был направлен для подготовки и переброски в тыл Красной армии по выполнению задания немецкого командования. Следственное дело закончено и передано в УН КГБ».

В целом, как пишет известный исследователь этого вопроса донецкий историк В. Никольский: «Как свидетельствуют установленные нами данные, численность оуновцев в Донбассе была очень и очень незначительной. Из арестованных по УССР 27 532 оуновцев на две области Донбасса приходилось 150 человек, то есть 0,5 %. Разумеется, такое количество не могло как-то реально влиять на антифашистскую борьбу, тем более что оуновцы вооруженной борьбы против немецких фашистов и их венгерских, румынских и итальянских союзников практически не вели»[42].