Читать книгу - "Кровь цветов - Анита Амирезвани"

— Я работаю здесь двадцать лет, — сказал мне торговец коврами, — и до сих пор есть части базара, в которых ни разу не бывал.

И я могла поверить его словам.

После того как Гостахам забрал свои расписки, мы решили посмотреть на ковры других торговцев. Вдруг я увидела свой ковер и вскрикнула:

— Взгляните! Это тот ковер, который я продала купцу. Матушка рассказывала вам!

Он висел у входа в лавку. Пальцами знатока Гостахам ощупал край.

— Узлы красивые и тугие. Неплохая работа, хоть и видно, что деревенская.

— Орнамент кривоват, — согласилась я.

После увиденного в мастерской я понимала недостатки своей работы.

Гостахам немного постоял, рассматривая узор ковра.

— О чем ты размышляла, когда подбирала цвета? — спросил он.

— Я хотела сделать его необычным. В деревне обычно используют природный цвет верблюжьей шерсти, белый или красный.

— Понятно, — сказал Гостахам.

Посмотрев на него, я испугалась, что выбрала неверный ответ.

Гостахам спросил у купца, сколько стоит мой ковер. Услышав ответ, я на мгновение лишилась дара речи.

— В чем дело? — спросил Гостахам.

— Слишком дорого. Будто они просят за кровь отца, — раздраженно сказала я. — Мы бы смогли прожить в деревне, если бы у меня купили его за такую цену.

— Да, ты заслуживаешь большего, — печально кивнул он.

— Спасибо. Но теперь, когда я видела вашу мастерскую, понимаю, как многому мне еще нужно научиться.

— Ты еще слишком молода, — ответил он.

Кровь бросилась мне в голову, я ведь точно знала, чего хочу, и надеялась, что Гостахам поймет меня.

— Вы не научите меня?

Он выглядел удивленным.

— Что еще ты хочешь узнать?

— Все, — ответила я. — Как вы создаете такие прекрасные узоры, подбираете краски, словно это образы рая.

Гостахам колебался.

— У меня никогда не было сына, которого я мог бы выучить своему делу, — вздохнул он. — Ни одна из моих дочерей никогда не хотела учиться. Как жаль, что ты не мальчик. Сейчас у тебя самый подходящий возраст для подмастерья.

Я понимала, что мне нельзя работать среди всех этих мужчин.

— Возможно, я смогу помогать вам дома, конечно, если вы решите, что я подхожу для этого.

— Увидим, — ответил Гостахам.

Я ожидала другого ответа. Когда-то Гостахам умолял своего учителя о наставлении, но теперь, пожалуй, забыл, как это бывает.

— Можно я посмотрю, как вы создаете узор для подушек Джамиле? — взмолилась я. — Обещаю, вы даже не заметите меня. Я буду приносить кофе, когда вы устанете, и помогать всем, чем смогу.

Лицо Гостахама смягчилось. Он улыбнулся, и его глаза подобрели.

— Если тебе действительно интересно, спроси Гордийе, будет ли у тебя время, свободное от работы по дому, — ответил он. — И не переживай из-за своего ковра. В городе цены гораздо выше. Помни: если за твой ковер просят большие деньги и вывесили его у всех на виду, значит, его высоко оценивают.

Его слова подали мне идею. Я могу соткать другой ковер, продать его и заработать деньги, которые присвоил Хасан.

В тот же день я нашла Гордийе в ее покоях. Она рассматривала отрезы шелка и бархата, которые принес купец. Конечно, он не видел Гордийе: ткань купец передал через слуг, а теперь дожидался в бируни, пока она выберет.

Пальцы Гордийе остановились на ткани с узором из красных и желтых осенних листьев.

— Взгляни, — сказала она. — Из нее получится отличный халат для холодов.

Оглядев свое траурное одеяние, я могла только представить, каково ходить в такой прекрасной одежде. Выразив восхищение выбором Гордийе, я рассказала ей о посещении мастерской и попросила разрешения наблюдать за работой Гостахама дома. Вспомнив, как Гордийе растаяла от лести Джамиле, я приправила свою просьбу восхвалением мастерства Гостахама.

— Зачем тебе тратить время таким образом? — спросила Гордийе, неохотно отодвигая рулон шелка. — Тебе никогда не позволят учиться в мастерской среди мужчин, и ты не изготовишь таких искусных изделий без армии мастеров.

— И все равно я хочу учиться, — упрямо повторила я, чувствуя, как сжимаются зубы. Матушка говорила, что в такие минуты я становлюсь похожа на мула.

Гордийе колебалась. Припомнив слова матери, я быстро добавила:

— Быть может, со временем я смогу помогать Гостахаму, выполняя небольшие заказы. Так я смогу помогать ему, а значит, и вам в хозяйстве.

Эта мысль явно понравилась Гордийе, но она не готова была согласиться.

— На кухне работы всегда больше, чем рук, которые могут ее выполнять.

У меня был придуман ответ. Обещаю делать для кухарки все, что в моих силах. Я не стану работать с меньшим усердием.

Гордийе снова принялась за рулоны шелка.

— В таком случае, если мой муж даст согласие, можешь помогать ему. Но только если не начнешь пренебрегать остальными обязанностями.

Я так обрадовалась, что пообещала работать лучше, чем обычно, хотя казалось, я и так делаю столько же, сколько любая служанка.

Всю следующую неделю долгие часы я проводила на кухне, помогая матушке, Шамси, Зохре и кухарке готовиться к Новому году. Мы вычистили весь дом сверху донизу, проветрили все одеяла. Мы поднимали подстилки, моя и протирая под ними. Мы наполнили дом вазами с цветами, горами орехов и сластей. Для традиционного новогоднего блюда из белой рыбы с мятой, кориандром и петрушкой мы почистили, казалось, целое поле зелени.

В ночь на Новый год нас с матушкой разбудила суматоха на кухне. Когда выстрелили пушки, мы поцеловали друг друга в щеки и выпили кофе со сластями на розовой воде. Гостахам и Гордийе раздали своим детям золотые монеты и подарили немного денег слугам. Я поблагодарила Аллаха за то, что Он помог нам пережить этот год и привел нас в семью, где я столькому научилась.

Мастерская Гостахама располагалась в мужской половине. Это была простая комната, где повсюду лежали ковры и подушки, а в нишах были полки для бумаги, чернил, перьев и книг. Когда Гостахам делал наброски, он сидел скрестив ноги на подушке, а деревянную доску держал на коленях. Я присоединилась к нему, когда он начал работать над подушками для Джамиле, и наблюдала, как Гостахам делает эскиз вазы с тюльпанами, окруженной гирляндами других цветов. Меня поразило, какими естественными они получались и как быстро выходили из-под его пера.

Гостахам решил, что цветы будут розовыми и желтыми, с бледно-зелеными листьями на черном фоне. По краю цветы будут прошиты стежками шелковой нити, витой с серебром, как и обещала Гордийе. Когда я заметила, что он очень быстро делает узор для подушек, он только сказал: «Это один из тех заказов, на которые я потратил уже гораздо больше, чем они стоят».