Читать книгу - "Кромка льда - Анна Юрьевна Приходько"

Савелий лежал под тёплым одеялом и ничего не боялся.

– Тьфу ты… – произнёс мужчина. – Ты ж не кот. А как там детей звать принято? А? Тебя вот как звать?

– Савелий…

– О, имя у тебя какое славное! Савва, значит… Добро… Грейся, я пока кашу сварю. Сам есть приучен или тебя с ложечки кормить? Ты не обижайся, я ведь не знаю, как с маленькими обращаться.

Савелий молчал.

Кашу ел сам. Спаситель представился Валентином.

– Валькой меня зови, мне так сподручнее как-то.

Савелий первое время называл его дядей Валей, потом стал звать отцом.

Пришла осень. Днём дядя Валя уходил на рыбалку, Савва ждал его дома. На рыбалке Валентин познакомился со вдовой Мариной. Та позвала перезимовать к себе. Жила Марина на окраине города. К Савве относилась хорошо. Даже устроила его в школу, где сама работала уборщицей и дворником. Зимой Валентин, Марина и Савва чистили снег во дворе школы.

Жилось им весело. Валентин снабжал семью мясом (ездил на охоту) и рыбой. Марина – деньгами. Через два года у Марины и Валентина родился сын Тимофей.

Отношение к Савелию немного ухудшилось. Он чувствовал, что стал лишним. Нет, его не обижали, не выгоняли, просто перестали его замечать. Уже не было весёлых прогулок по вечерам и игр в снежки, не было зимней рыбалки. Дядя Валя перестал брать Савелия, мол, тот утонет или замёрзнет.

Савва ходил в школу, со сверстниками общался мало. Много читал. Много молился. Молиться его научила тётя Марина. Маленькую икону с изображением Николая Чудотворца, подаренную Мариной, Савелий всегда носил в нагрудном кармане.

Когда Савве было тринадцать, дядя Валя страшно запил. Он приревновал Марину к директору школы.

После очередной попойки заколотил двери дома и поджёг. Там были Марина и Тимофей. По счастливой случайности Савва был в трёхдневном школьном походе. Вернулся, а вместо дома – пепелище. Вот тогда он плакал второй раз в жизни. Дядя Валя сбежал и его не нашли.

Савелий устроился на стекольный завод. Общежитие было переполнено. Сторож подсказал ему, что за гаражами, принадлежащими стекольному заводу, есть заброшенные подвалы. Предложил временно обосноваться там.

Подвал оказался невероятно тёплым. Таким тёплым, что первая зимовка и без печи была довольно сносной. Весной Савелий при помощи сторожа сложил печь, вывел на улицу трубу. На рынке купил старые ковры, застелил ими земляной пол. Сколотил себе кровать из списанных на заводе досок. За списанными материалами стояла огромная очередь. Но сторож как-то умудрился оказаться первым.

Всё добро отнесли в подвал.

Первым сожителем Савелия оказался поп Колька. Савелий замечал его в гаражах несколько раз. Потом позвал к себе. Колька в первый же день украл у Савелия рубашку и продавал её на рынке.

Савелий рубашку свою выкупил. Кольку вернул в подвал. Сначала поколотил его, потом поговорил с ним. Устроил на стекольный завод помогать дворнику.

Кольке было на тот момент двенадцать лет. Потом появилась Гуля – маленькая девочка с тоненькими косичками. Она потерялась на вокзале. Савелий водил её в милицию. Но родителей не нашли. Забрал с собой. Постепенно семья подростков разрасталась и на момент появления Тамары составляла 12 человек.

Савелий вытер слёзы. Услышал за спиной чьё-то дыхание.

Это был поп.

– Ну что, – сказал Колька, – домой пора!

– Пора, – кивнул Савва. – Только разве ж это дом?

– А то! И чем не дом? Ещё какой дом! Побогаче наших верхов. Думаешь, у них на полу лежат ковры XVII века? А? Это нынче раритет, Савва. Всё наладится. Ты правильно поступил. Бросить человека в беде – грех ещё больший, чем прибегнуть к колдовству. Надеюсь, что там бесы не съедят меня.

– Спасибо, Коля! Спасибо, брат!

Когда ребята подошли к входу, их сожителей на улице уже не было.

– У меня два варианта, – сказал поп. – Первый – их сожрали бесы, второй – девчонку вылечили.

Спустились вниз.

Никто не спал.

От вони внутри пошатнулись.

Утром все ушли работать, кроме Савелия и Кирилла.

На Тамару невозможно было смотреть без слёз. С неё слезла вся кожа.

– Мух отгоняйте, – скомандовала баба Тоня. – Мне ещё неделя нужна, чтобы на ноги её поставить.

И Кирилл, и Савелий сидели и смотрели на Тамару. Всё ждали, что мухи появятся. Не появились.

А баба Тоня готовила ужин на большую семью.

Мухи налетели после ужина. Да так много, что поп Колька крестился и причитал: «Господи помоги, Господи помоги…»

На следующий день баба Тоня велела принести воду из реки.

Тамара, только-только пришедшая в себя, вопила:

– Не нужно, прошу вас! Я хочу к маме, хочу к маме!

За водой пошёл Кирилл. Принёс два ведра.

Баба Тоня опять всех выгнала.

Раскрыла Тамару. Сначала брызгала на неё. А потом просто вылила всю воду из ведра.

Девочка визжала и опять впала в забытье.

– Ну всё, всё… – бормотала под нос баба Тоня. – Жить будешь!

После того дня Тамара покрылась коричневатой корочкой, а потом под корочкой стала нарастать светло-розовая кожа.

К тому времени баба Тоня уже собралась домой. Вместо обещанных нескольких дней пробыла с детьми в подземелье больше месяца. Называла всех внуками, готовила еду, а вечерами рассказывала сказки.

Подростки слушали бабушку с упоением и завидовали Кириллу, Степану и Катьке.

Перед отъездом баба Тоня сказала Тамаре:

– Я тебя с рекой подружила. Плохо будет, иди к реке, искупайся, если погода позволяет. Ушла из тебя твоя страшная болезнь.

Все благодарили бабу Тоню за проведённые с ними дни, уговаривали переехать к ним. Она пообещала вернуться к Новому году.

В конце декабря 1935 года Кирилл поехал за бабушкой.

Его встретил заколоченный дом. Баба Тоня умерла через несколько дней после возвращения из города.

Кирилл долго сидел у могилы. Потом с помощью соседа открыл дверь. В доме было убрано. На столе лежал конверт.

– Под подушкой у неё нашли, – сказал сосед. – Положили на стол. Кто-то сказал, что ты приехать должен. Вот чтобы не затерялось, сюда и положили.

Кирилл взял конверт. Слёзы капали из глаз. Он нервно вытирал их рукавом.

– Да чего ты стесняешься? – добродушно произнёс сосед. – Слёзы-то льются. Куда их денешь? Плохо нам без Антонины, ох как плохо. Хорошая была баба.

Только вот силу свою никому не передала. А без неё нам худо. Давеча Ирка-хромоножка руку сломала. Баба Тоня мигом бы её вылечила. А фельдшерица отправила в город. Там рука у Ирки распухла. Ничего не придумали, как ампутировать. Вот так вот, Кирилл! Плачут тут все… Ладно, сиди тут, читай письмо. Я к себе.

Кирилл открыл письмо.

Мелким почерком было написано