Читать книгу - "Маршал военной разведки - Анатолий Терещенко"

Потом, после Крымской катастрофы, попал (правда, в недолгую опалу) и командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский.

На ком больше вины лежит – разбираться военным историкам. А наш герой Петр Иванович Ивашутин достойно отвоевал и на видимом горячем фронте, и на полях невидимых сражений в должности начальника военной контрразведки 47-й армии.

ВСТЕЧА С АБАКУМОВЫМ

В 1942 году Петр Иванович Ивашутин руководил коллективом военных контрразведчиков 47-й армии, сражавшейся на Северном Кавказе. Прорыв советского фронта под Харьковом и последующее взятие Ростова-на-Дону открыло перед Гитлером не только реальную перспективу выхода в Закавказье к Бакинской нефти, но и возможность захватить Сталинград – важнейший транспортный узел и крупный центр военной промышленности.

Баку и Северный Кавказ были основными источниками нефти для всей экономики СССР. После потери Украины резко возросло значение Кавказа и Кубани как источников зерна.

В связи с этим советское командование большие надежды возлагало на роль именно 47-й армии. Она была сформирована 1 августа 1941 года на основании приказа командующего Закавказским военным округом (ЗакВО) от 26 июля 1941 года в составе ЗакВО на базе 28-го механизированного корпуса для прикрытия государственной границы СССР с Ираном. Первоначально в ее состав входили: 236-я стрелковая дивизия, 63-я и 76-я горнострелковые, 6-я и 54-я танковые дивизии, 116-й и 456-й артиллерийские полки и другие части.

В конце января 1942 года армия начала перегруппировку и сосредоточение на Керченском полуострове, где 28 января вошла в состав Крымского фронта.

Кремль это хорошо понимал, поэтому в Центр в Управлении 00 НКВД СССР был вызван начальник Особого отдела 47-й армии Петр Иванович Ивашутин.

Москва 1942 года, как обрисовал ее ветеран ГРУ генерал-майор В.А. Никольский, в то время находившийся в столице, все еще походила на прифронтовой город, да по существу и являлась им. Соблюдалась весьма строго светомаскировка, но налеты врага уже становились все реже и реже. Жители привыкли к ним, и очереди у убежищ при воздушных тревогах почти исчезли. Чувствовалась внутренняя собранность всех москвичей – от ребенка до глубокого старика.

Во всем были видны уважение к армии, ее воинам и действительно всенародная забота о них. Нередко можно было видеть, как солдатам и командирам уступают места в метро, трамвае, автобусе, без очереди обслуживают в магазинах, предоставляют лучшие места на концертах, в кино, театрах, и все это без какого-либо указания свыше, от чистого сердца.

Такое уважение к своим воинам бывает только при войнах…

* * *

На следующий день после приезда в Москву Петра Ивановича Ивашутина принял начальник Управления особых отделов НКВД генерал-лейтенант Виктор Семенович Абакумов – симпатичный, кареглазый, высокий мужчина с прямоугольным лицом, высоким лбом и аккуратно зачесанными назад темно-русыми волосами. Кабинет начальника представлял собой не очень большую комнату, гость встречал у некоторых командиров рангом пониже кабинеты и больших размеров. Письменый стол и рядом стоящий приставной были покрыты зеленым сукном.

Ивашутина удивило то, что Абакумов сидел на деревянном стуле, а у приставного столика для гостей были поставлены мягкие кресла, обитые черным хромом. На столе стояли небольшие настольные часы, фарфоровая фигурка в виде сидящего олененка коричневого цвета.

В левом углу горела зеленая шапка настольной лампы на бронзовой ножке и круглой мраморной подставке.

В правом углу находился чайный столик с заварным чайником. Два окна были завешены полуприкрытыми портьерами из плотной ткани. Массивные чугунные батареи, как показалось Ивашутину, излучали то тепло, которое создает дополнительный уют и способствует работоспособности кабинетного работника.

Абакумов поинтересовался положением на фронте, успехами контрразведывательной работы, коснулся он и зафронтовых негласных возможностей отдела, их конкретной отдачи за последнее время.

Потом Виктор Семенович неожиданно стал осыпать подчиненного коротенькими, казалось, далекими от служебных вопросов – бытовыми.

– Где обитает ваша семья? Большая ли она? Что вы о ней знаете?..

– Если честно, то к своему стыду, не знаю о ней, товарищ генерал-лейтенант, ничего… Связь с семьей сразу же оборвалась с началом войны, во время эвакуации это случилось… Семейство небольшое – жена, двое детей да мои родители.

Абакумов сочувственно посмотрел на Ивашутина.

– Ах война, сколько судеб человеческих переломала… Ничего, Петр Иванович, не беспокойтесь. Я обещаю навести справки, надежда умирает последней, – участливо пообещал шеф. – Хотя, как говорят, нельзя жить надеждой, но и без надежды нельзя жить.

На следующий день начальник опять вызвал к себе Ивашутина. Хозяин кабинета было видно, что находится в хорошем настроении.

– Нашлось, Петр Иванович, ваше семейство… Все ваши родственники живут в далеком и теплом Узбекистане, а точнее в Ташкенте. Завтра садитесь в мой самолет, и мигом на встречу с семьей.

– ???

– Чего вы смутились? Готовтесь, готовтесь к полету. Далековато лететь, но это вам не в диковинку, выдержите, вы же летун-профессионал. Вспомните небо. Сегодня ведь больше приходится по земле ходить.

– Да, Виктор Семенович, земля наша колыбель. На ней рождаемся, по ней ходим и в нее уходим…

– Что верно, то верно.

* * *

В Ташкенте Ивашутин, не без помощи своих коллег – контрразведчиков, быстро разыскал жену, детей и родителей. Встреча была необыкновенно трогательной и теплой, со слезами радости на глазах. Семья проживала в глинобитной халупе без окон, с земляным полом, вместо дверей был матерчатый полог. Пищу готовили на печке. Топили хворостом, жухлой травой и сухими кизяками. Особисты из Среднеазиатского военного округа в дальнейшем помогли семье – нашли небольшую комнату в коммунальной квартире…

Родители и жена засыпали вопросами, как воюется, долго ли еще стране находится в таком положении, когда Красная армия разобьет гитлеровскую Германию?

– Думаю, что скоро. Тяжело, но скажу, отец, по твоему – по-паровозному: поршень медленно но уже пошел вперед, а это значит задан вектор движения на Запад. Никто наш «красный бронепоезд» уже не остановит.