Читать книгу - "Лосев - Аза Тахо-Годи"

Можно и дальше собирать биобиблиографические оговорки относительно размера восьмикнижий. Все равно результат незыблем – три и восемь. Остается инвариант. Еще Ямвлих знал, что троица есть смысловой центр и принцип совершенства, а восьмерица как третья степень двоицы «охватывает в качестве матери весь космос», она «всегармонична». Кто не доверяет интуициям античной натурфилософии, тому придется учесть свидетельство современной физики. В знаменитой классификации элементарных частиц (речь идет о теории унитарной симметрии адронов в кварковой модели М. Гелл-Мана и Ю. Неемана) возникают именно три различного рода восьмерки. Авторы теории даже недвусмысленно называли свое детище «восьмеричным путем».

Формула лосева

Попробую взять на вооружение одно из основных правил арбатского философа: «Пока я не сумел выразить сложнейшую философскую систему в одной фразе, до тех пор я считаю изучение данной системы недостаточным».

Сам-то А. Ф. Лосев это правило всегда соблюдал и поэтому уснащал свои многотомные исследования всяческими резюме, сводками тезисов, теми же «формулами в одной фразе». К примеру, ключевую мысль из «всего многотрудного и бесконечно разнообразного Платона» он любил выражать так: «Вода замерзает и кипит, а идея воды не замерзает и не кипит, то есть вообще не является вещественной».

Или вот из VII тома «Истории античной эстетики» возьмем образец еще одной фразы-формулы. Выстраивая основные философские течения античности в аспекте их отношения к мифу и разглядывая сквозь призму этого интегрального представления весь длинный ряд, автор «Истории» так характеризовал, в частности, позицию Прокла: «Миф есть субъект-объектное, то есть личностное тождество, данное как универсальная диалектика всеобщей теургии, построяемая с помощью понятийно-диффузной (или текуче-сущностной) методологии». Перед нами действительно точная формула, где всякий элемент работает, необходим и занимает строго свое место. Если, скажем, упомянутое тождество дано как «конструктивно-диалектическая структура», да еще без теургийного момента, то речь пойдет уже о Плотине. Или оформляется точка зрения Порфирия, если теургия наличествует, но она только «умозрительно-регулятивна». А если тождества субъекта и объекта философы почему-то не видят, миф же понимается только объективно, то ни о каком неоплатонизме (все названные выше были неоплатониками) уже нет речи, перед нами – воззрение классического периода, к примеру, досократиков («миф как материальная стихия»). И так далее, вариаций великое множество.

Изыщем же определенную формулу для самого А. Ф. Лосева, для его культурно-исторического облика. Задача не слишком безнадежна уже потому, что в лосевском наследии представлено довольно много самохарактеристик. Их следует теперь использовать и сжать в одну фразу или даже, если получится, довести до плотности двух-трех ключевых слов.

Елавным инструментом для Лосева всегда был диалектический метод. «Русский диалектик», – когда-то верно сказал о нем Р. О. Якобсон. Конечно, надо иметь в виду не «диамат», в рамках которого дозволялось рассуждать советским философам. Лосев прошел школу философии у Николая Кузанского, Еегеля, Шеллинга, Владимира Соловьева, но еще обязательно добавить – у греков периода высокой классики и особенно у античных неоплатоников, а также у Арсопагита. Недаром сказал однажды о себе и о своем поприще: «православно понятый неоплатонизм». Потому и мы в наших поисках формулы вправе итожить, переходя на имена: «русский Прокл».

Символическое сближение с Проклом (оба выступили в трудной роли завершителя, старший – античного типа культуры, младший – путей диалектики до «Серебряного века» русской философии включительно) справедливо не только на инструментальном уровне, на уровне использованного метода, но и в области содержательной. Генеральным в учении Лосева, как и у Прокла, явился Миф. И между прочим, приведенную выше формулу «мифа по Проклу» вполне удается обратить на самого автора этой формулировки, разве что вместо «всеобщей теургии» надо ввести, следуя Лосеву, «развернутое магическое имя».

В полном же наборе конституент своего мировидения Лосев называл себя философом Имени, Числа, Мифа. Обобщая эту фундаментальную триаду, он приходил сам и приводил нас к представлению о вездеприсутствии Чуда. За которым всегда стоит Абсолют или Бесконечность.

Ergo: русский Прокл, учивший о Чуде Бесконечности.