Читать книгу - "Зеркало времени - Николай Петрович Пащенко"

бездельник подсказал этому русскому, что и из сломанной иголки тоже можно получить кое-что, если нагреть её на огне и потом бросить в воду. Так наш недотёпа и поступил, и раскалённый металл, коснувшись воды, издал единственно возможный звук: «Пш-ш-и-ик». Вот вам принятый в стране проживания моего дядюшки сказочный способ, как надёжно довести дело до пшика. От сказки к были. Там обычно так и поступают. И знаете, какую он выводит из этой сказки деловую мораль?

— Какую же? — спросила Акико, достав платочек и осторожно промокая выступившие от смеха слёзы. — Я никогда не слышала такой смешной истории.

— А вы не гоняйтесь за прямой пользой, с которой и сами не знаете сейчас, что потом будете делать, — неожиданно серьёзно закончил позабавившую нас сказку Эзра. — Чтобы получить настоящую пользу, надо учиться, именно полезному учиться, а не чему-то другому. Тот человек прилично заплатил за свою учёбу, но, по-моему, нисколько не поумнел, потому что перед собой не ставил и не имел в своей голове главной цели — учиться и умнеть. Он всё время искал только близкую выгоду. Так не гоняйтесь за своей выгодой, как тот русский простак, чтобы не получить пшик. Лучше имейте вашу цель — учиться с наибольшей пользой. И учитесь.

Теперь ближе не к выгоде, а к ответу на ваш вопрос, уважаемый Роберт. Но тоже начну с вопроса, если только что сказал — учитесь: так для чего человек учится? Чтобы что-то уметь, скажете вы. Скажете или подумаете, верно?

— А для чего я ещё учусь? — смиренно вопросил я.

— Мой дядя, а теперь и я, особенно после того, как попал сюда, почти в Гоби, считаем, что вопрос этот гораздо более философский, чем прикладной. Здесь ведь широко думается, в песках. Только вот поделиться мыслями не с кем. На самом деле, получить голую скорую пользу можно быстро и без образования, но результат такого стремления — весь прозябающий нынешний мир. Учится же человек не только для того, чтобы что-то уметь, иметь и извлекать пользу, но, прежде всего, чтобы узнать, как обуздать сиюминутные интересы и обеспечить себе и ближним жизнь ещё и назавтра. Эта философия не так очевидна, и, ой-ой-ой, не вполне и даже совсем не все её понимают. А как, скажите, можно следовать тому, чего не знают?

В пору нашей с вами юности, можно сказать, у нас на глазах, рухнул евразийский советский суперколосс. Сейчас в России всё ещё длится постсоветское разложение. Я благодарю Бога, что родился не там, и мне не надо было бы оттуда бежать, как поступили очень многие, чтобы там элементарно не сдохнуть с голоду на так называемых «всенародных богатствах». И я долго думал над этой руиной, особенно когда попал сюда, в Монголию, где былое прижизненное влияние Советского Союза до сей поры так очевидно. Думал ещё дома и думаю, сопоставляя, продолжаю размышлять, находясь уже здесь, совсем рядом с обобранным внутренними и внешними мародёрами полутрупом этого нелепого гиганта с заживо выпущенными и растаскиваемыми алчущими партнёрами внутренностями. Потому что моя дорогая и любимая Родина — крохотная по территории, но великая во всём мире страна, с умом бьющаяся больше не над поисками сиюминутной пользы, а над сотворением разумного пути в своё завтра. Она мыслит об этом неустанно среди бесплодных выжженных солнцем гор, редких горьких солончаковых озерков и безводных песков, превращаемых горячо любящими её, свою родную Землю Обетованную, — её собственными людьми, а не призываемыми из-за рубежа варягами, равнодушными к ней и жадными только до её нутра, — в цветущий и благоуханный сад, во враждебном окружении и при постыдном равнодушии мира. В моей любимой стране нет безразличных к ней обывателей. Мы все — её труженики и бойцы. Даже те, кто состарились и способны уже только молиться, но и они, пока живы, молятся о ней столь же искренне, как отдавали ей работу, силы и всю жизнь, до самого конца. Так разве не стоит задуматься над бесплодными усилиями этой издыхающей в начале двадцать первого века по соседству с Монголией, гниющей заживо, несчастной, гигантской, нелепо устроенной страны, чтобы не повторять её судьбу? Избежать её логики несовершенства. Не стану залезать в дебри большой политики, которая на самом деле проще несложной русской конфигурации трёх пальцев: все хотят кайфово жить и, обычно, за чужой счёт, но не всем удаётся, а тем, кто знает, как.

И меня уже никто не убедит, что Советский Союз, решив выбрать пушки-танки-ракеты вместо масла, проиграл только гонку вооружений, холодную войну и свою собственную жизнь как могущественного государства — исторически, политически, экономически, географически, наконец, в народонаселении — как угодно. Он, я уверен, проиграл в одном-единственном, которое, обрушиваясь, потащило вниз за собой всё остальное. Он проиграл в главнейшем — в качестве управления. А качество управления, как известно, базируется на своевременной информированности, на компетентности руководителя, на исполнительности инфраструктур. Ни одного из названных трёх китов на положенном месте под шестой частью суши не оказалось. Некачественность, точнее, злокачественность управления. Вот и всё, и кончилась недолгая комедия! Всего каких-то несколько десятков лет, пара-тройка поколений…

Ни честь, ни доблесть, ни любовь к отеческим гробам, ни человеческая совесть, вообще ничто из людских качеств либо достоинств, о которых столь долго и бесплодно размышляли хрестоматийные русские Пьер Безухов, Андрей Болконский и миллионы реальных соотечественников моего самарского дядюшки, всё еще ностальгирующего без устали по советским временам, потому что то были годы его далёкой юности, не возымело ни малейшего действия и не сыграло никакой роли в том до конца никем не осознанном выборе России. Полностью не осознанном никем, если там и сегодня ничего, как видим, не меняется!

Ни девятнадцатимиллионная Коммунистическая партия, массово выбросившая свои партийные билеты, ни пятимиллионная Советская Армия, забывшая присягу, на защиту страны не встали. Ни правдивого слова не прозвучало в разоблачение предателей, ни эффективных действий не изошло не только из давно сгнившей властной верхушки, пёкшейся лишь о своих примитивных привилегиях. Их общий дом — Советский Союз — погубило всеобщее, всенародное пренебрежение к диалектике, которой всех учили, придирчиво ставили оценки за «научный коммунизм», но никто, включая перетрусивших интеллигентных профанов-преподавателей, о диалектике и не вспомнил, когда стало надо, когда их действительно крепко припёрло. Возьмем за базу начало так называемой перестройки. Секунду…

Бен Мордехай вынул из нагрудного кармана куртки личный компьютер.

— Мой умный и просвещённый самарский дядюшка на данную тему так часто называл мне эти цифры, что я их записал. Оцените сами.

Компьютер заговорил голосом Бен Мордехая: «Через год после