Читать книгу - "Милорадович - Александр Бондаренко"

— Но он мужик, — заметил Мартос^[1798].

— Кулибин^[1799] был мужик, — отвечал Лабзин, — однако же член Академии наук; Власов^[1800] также из крестьян был чле ном медико-хирургической академии.

…Так происходило дело, по словам Лабзина, но не так рассказывали по городу. Говорили, что когда предложили выбрать в почетные любители графа Аракчеева и графа Гурьева, то Лабзин отозвался, что этих людей он не знает, а когда назвали графа Кочубея, то он выразился еще более резко.

— Кочубей и двух копеек не стоит, — сказал будто бы Лабзин. — Сей человек надутый и ничего не значащий»^[1801].

Власть имущих — особенно министра внутренних дел — затрагивать не рекомендуется. Не прошло и недели, как граф Милорадович собственноручным письмом просил Оленина уведомить о том, что происходило в Академии.

«Дошли до меня слухи о неприличном поведении г-на Лабзина в собрании, бывшем в Академии художеств. Я считаю обязанностью своей просить уведомить меня, что подало повод к таковым слухам и что произошло со стороны г-на Лабзина? Вам самим известно, сколько благопристойность необходима везде и что правительство не может не обратить внимания на подобные действия…»^[1802]

Известного масона Лабзина генерал-губернатор представил государю, как человека весьма опасного… Вскоре граф Кочубей доложил Александру I:

«Граф Милорадович передал мне повеление В.И. В., чтобы какой-либо уездный город одной из отдаленных губерний был бы назначен для постоянного жительства, под присмотром, действительного статского советника Лабзина. Во исполнение ваших намерений, Государь, я избрал город Сенгилей, Симбирской губернии, преимущественно окруженный татарским населением и коего полицмейстер пользуется репутацией очень строгого человека…

Высылка этого человека составляет теперь предмет всех разговоров, и можно сказать, что никто этим не удивлен»^[1803].

«В половине мая 1823 года Лабзину, по ходатайству князя Голицына, разрешено было переселиться в Симбирск, при чем ему пожалована была пенсия в две тысячи рублей в год»^[1804].

Впрочем, долго пользоваться монаршей щедростью Александру Федоровичу не пришлось: в январе 1825 года он умер.

В то же время из Петербурга был выслан и Павел Александрович Катенин, известный писатель и театрал.

«Как в целом ряде других случаев, так и в его внезапном изгнании нужно видеть результат сложной интриги, восходящей к Милорадовичу и Шаховскому^[1805]. Эпизод послужил материалом для целого "Дела о неприличном поведении в театре отставного полковника Катенина и о высылке его из Санкт-Петербурга, с воспрещением въезда в обе столицы".

Для этого достаточно было пылкому зрителю во время бенефисного представления трагедии Озерова "Поликсена" (18 сентября 1822 года) запротестовать против неправильного выхода артистов на вызовы публики»^[1806].

«В этой трагедии роль Поликсены играла молодая воспитанница Театрального училища Азаревичева. Эта шестнадцатилетняя девушка не имела никаких средств ни внешних, ни внутренних для трагических ролей и, разумеется, была очень слаба. Семенова^[1807] по окончании трагедии, при вызове ее, вывела вместе с собой и свою протеже. Такое закулисное протежирование показалось многим неуместным, потому что этой воспитанницы никто не думал вызывать. Надо заметить, что вызовы тогда имели важное значение и считались большой наградой артистам. Раздалось шиканье. Катенин сидел в первом ряду кресел и, так как он имел в то время значительный авторитет в кругу истых театралов, конечно, был главным зачинщиком — он закричал:

— Семенову одну!

Гордая Семенова, не привыкшая к таким протестам, возмутилась этой демонстрацией и на другой день жаловалась на него графу Милорадовичу»^[1808].

«Граф Милорадович, предубежденный еще до этого случая не в пользу Катенина, чему были причиной многие самонадеянные и неприличные выходки последнего, пригласил его к себе и, заметив ему неблаговидное его возражение против Семеновой публично, подавшее повод к шуму в театре, сказал ему: "Первая наша актриса Семенова, чувствуя себя вами обиженной, не желает более являться на сцену, если вы, господин Катенин, останетесь судьей ее представлений, а это было бы большое лишение для публики, и потому я вас прошу не ездить в театр, когда г-жа Семенова будет играть". В этом была взята с Катенина подписка, и о происшедшем граф Милорадович донес государю, находившемуся тогда за границей»^[1809].

По решению Александра I строптивый театрал отправился в свое имение в Костромской губернии.

«Впоследствии я слышал от Бахтина^[1810], что настоящая причина высылки Катенина была совсем другая. Несколько лет тому назад Катенин был членом тайного общества, которое хотя и рушилось, но члены его были все внесены в книгу правительством, и император Александр, не желая наказывать явно опасных либералов, дал секретное предписание генерал-губернаторам обеих столиц следить за ними и при случае дозволял им, придравшись к этим господам, высылать их из столицы. Так было и с Катениным»^[1811].