Читать книгу - "Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - Борис Кипнис"

«Ехать Вам, князь, к графу Суворову, сказать ему от меня, что если было что от него мне, я сего не помню; что может он ехать сюда, где, надеюсь, не будет поводу подавать своим поведением к наималейшему недоразумению»^[1747].

Итак, император простил все, но требует быть абсолютно покорным и украсить своим присутствием блеск его благополучного царствования. Ох уж эта тяжкая государева милость.

Наш герой прибыл в столицу в самом конце февраля, и 28-го числа того же месяца камер-фурьерский журнал отметил его появление в Зимнем дворце^[1748]. Все время, пока пребывал он в Петербурге, он жил в доме своего зятя, а значит, ежедневно был окружен заботами и ласками своих детей и радовался лепету подрастающего внука^[1749]. Сколько пробыл полководец при дворе Павла I? Обычно авторы указывают срок в три недели, а такой скрупулезный исследователь, как В. С. Лопатин, утверждает, что Суворов уехал в Кончанское в начале марта 1798 г.^[1750], то есть пробыл буквально несколько дней. Однако же камер-фурьерский журнал отмечает приглашение фельдмаршала к императорскому столу 28 февраля, 1 и 2 марта и 5 апреля^[1751], а это значит, что опальный полководец пробыл в столице не менее пяти недель.

Все это время император усиленно «ухаживал» за отставным фельдмаршалом, пытаясь склонить его вновь проситься на службу. Причиной было все усиливавшееся в военной среде недовольство «реформами» в армии, и возвращение в ее ряды Суворова могло бы на время заставить замолчать критиковавших происходящее. Но уговорить полководца было не так-то легко: едва вдохнув воздух свободы, он стал увертлив и неуступчив. Еще плотнее натянув на себя всегдашнюю личину чудака и чуть ли не юродивого, он всячески уклонялся от того, чтобы «понять», с какой целью столь долго и терпеливо обхаживает его император. Замечательный историк Итальянского и Швейцарского походов Д. А. Милютин подробно изложил в своем труде бесконечные увертки кончанского затворника и бессилие перед ними императора^[1752]. Кончились же его препирательства с государем совсем не так, как можно было бы ожидать, зная вспыльчивый характер последнего. Суворов был отпущен с миром, надзор был с него снят, он возвращался в Кончанское добровольно, но вполне свободным человеком.

Для любого другого такой добровольный отказ от августейшего благоволения означал бы конец карьеры и конец бесповоротный, но не таков был наш герой: сама судьба благоволила ему. В то самое время, когда почтовые лошади тянули возок с Суворовым по весенней распутице новгородских дорог назад, под сень кончанских берез, ветер надежды стал наполнять паруса французского флота, принимавшего на свой борт армию генерала Республики Наполеона Бонапарта, решившего совершить прыжок в далекий Египет и далее в Индию – страну чудес, богатства и противостоящего англичанам владыки Майсура Типусагиба.

Победителю Австрийской империи, завоевателю и освободителю Италии после того, как он по собственному расчету заключил с Веной Кампо-Формийский мирный договор, было тесно в Париже. Трусливая Директория затаенно ненавидела его, но не смела и пальцем коснуться любимца славы. Он же, презирая от всего сердца этот слабый, продажный и коварный режим, не мог пока покуситься на него. Поэтому его план о походе в Индию через Египет как нельзя кстати удовлетворил обе стороны. Он, отправляясь на Восток, получал там для себя свободу, а Директория – передышку в связи с его отсутствием и надежду, что беспокойный и слишком уж прославленный для 29 лет корсиканец сложит голову в этих почти что сказочных далях. То, что вместе с ним может погибнуть лучшая из армий Республики, мало заботило «почтенных» Директоров.