Читать книгу - "Н. С. Хрущев. Воспоминания. Время. Люди. Власть. В 2 книгах. Книга 2 - Никита Хрущев"

Хочу теперь рассказать о наших отношениях с некоторыми арабскими странами помимо Египта. Они улучшились после 1956 года, когда СССР своим вмешательством остановил военные действия Англии, Франции и Израиля против Египта. Наш авторитет в арабском мире сразу возрос: одобрялась наша миролюбивая политика, направленная в защиту слаборазвитых народов и стран, освобождающихся из-под колониального гнета и становящихся на путь независимости. В частности, у нас складывались очень и очень хорошие отношения с Сирией. Сирийское правительство проводило самостоятельную политику и, правильно понимая нас, охотношло на сближение с СССР. Представители Сирии неоднократно приезжали в Советский Союз, и наши делегации выезжали в Сирию. Были подписаны некоторые соглашения об оказании Сирии помощи. Из достоверных источников посредством разведки нам стало известно, что США собираются организовать вторжение в Сирию, используя Турцию, а частично Ирак и Иран. Какие конкретно силы предполагалось привлечь со стороны двух последних, мы не узнали. Но Даллес добился их согласия на участие в агрессии, если не хватит турецких сил. Мы получили в свои руки подробный план не только вторжения, но и его подготовки, причем данные сведения не вызвали у нас сомнений. Стало известно и время начала вторжения. Мы знали, какими силами располагала Турция, где и как она сосредоточила их, сколько пехотных и танковых дивизий и какая артиллерия будут участвовать в этом деле.

План был рассчитан на молниеносный удар, с тем чтобы одним броском как можно скорее достигнуть Дамаска, занять его и ликвидировать независимый режим Сирийского государства. Преследовало ли это вторжение цель присоединения Сирии к Турции? Вряд ли. Речь шла о свержении прогрессивной власти в Сирии, чтобы поставить страну в фарватер политики стран НАТО. Тогда мы вместе с Сирией разработали свой план. Он должен был воздействовать на наших соседей Иран и Турцию, чтобы удержать их от агрессии. В СССР объявили о проведении военных маневров на границе с Ираном в Туркменистане. Затем мы начали демонстрацию военных сил на кавказской границе c Турцией. Потом договорились с Болгарией и организовали такую же демонстрацию на болгаро-турецкой границе, причем болгары объявили, что будут проводить маневры с участием Военно-Воздушных Сил СССР. На каждый становившийся нам известным шаг Турции в подготовке к войне против Сирии мы совершали ответные шаги, о которых широко оповещали через печать. А когда наступил срок вторжений в Сирию, мы послали в районы, где проходили наши военные учения, своих боевых маршалов: на иранскую границу отправился Маршал Советского Союза Мерецков^[439], на турецкую границу – Маршал Советского Союза Гречко^[440], а в Болгарии уже находился маршал авиации Скрипко^[441].

Время двигалось к часу «X». Зная заранее все стадии подготовки вторжения, мы соответственно наметили такие же стадии подготовки наших войск, вернее – нарочитой демонстрации их подготовки. Турция продолжала наращивать силы вторжения, и мы делали ответные шаги, о чем публиковали сообщения в печати^[442]. Пошло как бы своеобразное соревнование. Пока что по плану, разработанному Пентагоном, оставалась еще пара шагов. Но мы были очень хорошо осведомлены о том, что происходило в Турции. Наши люди четко информировали Москву. Накануне часа «X» мы заявили, что окажем военную помощь Сирии. Тут США предложили Турции приостановить подготовку, а затем и вовсе отменили приготовления к вторжению. Мы обрадовались такому повороту дела, поскольку совсем не хотели тогда войны, даже локальной, и демонстрировали готовность лишь для приостановки агрессии. Еще какое-то время мы находились настороже, не будучи уверены, что вторжение отменено окончательно. Выжидая, мы затем узнали, что турецкие войска отведены от границы с Сирией.

Советское руководство торжествовало в связи с тем, что удалось без выстрела остановить руку империалистов, которая занесла меч над Сирийской республикой, и предотвратить кровопролитие. Кроме того, это свидетельствовало о нашем возросшем могуществе, с которым вынуждены были считаться даже такие оголтелые проводники политики империализма, как Джон Фостер Даллес.