Читать книгу - "И жить еще надежде... - Александр Городницкий"

Кстати, вопрос о том, почему я не хочу остаться в Израиле, «на земле моих предков», мне неоднократно задавали не только доброжелатели на улице и в автобусе, но и журналисты, и нередко в весьма агрессивной форме. Так, известная радиожурналистка Ципора Таль, бравшая у меня интервью для «Голоса Израиля», довольно напористо стала объяснять мне, что я «плохой еврей», поскольку отсиживаюсь в тылу в России, в то время как долг каждого еврея быть здесь, на передовой, вместе со своей маленькой страной, борющейся с более чем стомиллионным арабским окружением. «Почему вы говорите «У нас в Москве»? — возмущалась она. — Ваш дом здесь. У русских много своих поэтов, и вам совершенно незачем писать на чужом языке. Вы должны изучить иврит и писать песни на иврите для своего народа». Тон этого нравоучения меня, помню, несколько разозлил, и я был вынужден, может быть, резче, чем нужно, высказать свою точку зрения.

Она состояла в том, что родство по культуре для меня не менее важно, чем родство по крови. Что Родина человека, его среда обитания — это язык и культура. И для меня они русские. А свой долг еврея в помощи своей исторической Родине я вижу в том, чтобы вместе с остальной российской интеллигенцией, от которой я себя не отделяю, бороться с нарождающимся русским фашизмом. Как раз утром этого дня я побывал в музее Холокоста и был под сильным впечатлением от увиденного. Я сказал, что если фашизм победит в России, то катастрофа еврейского народа во Второй мировой войне окажется не последней. Ибо победа фашизма в России обернется не только трагедией для ее народов, но и мировой ядерной катастрофой, где от Израиля может только мокрое место остаться. Что же касается «передовой» и «тыла», то именно здесь, в Израиле, где арабские экстремисты то и дело учиняют теракты, я чувствую себя в глубоком тылу вдали от российского криминального беспредела и нарукавных свастик неофашистов, нагло разгуливающих по российским городам.

Через несколько дней на авторском вечере в Тель-Авиве я получил довольно ядовитую записку от известного физика Марка Азбеля: «Еврейское ли это дело — бороться с русским фашизмом, и неужели Вы всерьез полагаете, что кучка жалких интеллигентов вроде Вас может одержать победу в этой заведомо неравной борьбе?»

Вопросы о том, почему я не переезжаю в Израиль, мне приходилось получать в каждой поездке и почти на каждом концерте. Вопросы эти, разные по своей тональности, были обращены не столько ко мне, сколько к самим себе, и нередко уже содержали в себе ответы, не всегда однозначные. Авторы записок хотели получить от меня подтверждение правильности своего переезда, и спор со мной чаще всего означал мучительный и неразрешимый спор с самим собой, что же такое Родина и где она. Иногда это отчетливо просматривалось в заявках на песни. Вот примеры таких записок: