Читать книгу - "Сирия и Палестина под турецким правительством - Константин Базили"

Латинское духовенство, которое наводнило Сирию и Палестину в крестовые походы, явило Востоку вместо доблестей, приличных церковному сану, постыдное зрелище своих козней и суеты мирской. Оно было изгнано вместе с крестоносцами. Под угрозою смертной казни мусульманские завоеватели запретили ему посещать Иерусалим. Впоследствии договоры, заключенные Франциею с Оттоманским правительством, обеспечили латинскому духовенству те преимущества, которыми оно поныне пользуется на Востоке.

В XVII столетии Восток, и преимущественно Сирия, открыли новое поприще деятельности могущественного тогда иезуитского ордена. Иезуиты основали монастыри в Алеппе и на горе Ливанской. Шейх Абу Нофель, из рода маронитских дворян Хазен, оказал свое покровительство западным миссионерам, даровал им земли и дома. В награду за то Папа пожаловал его кавалером, а французский король назначил этого шейха своим консулом в Бейруте, тогдашней столице Ливанского княжества. Между тем как францисканские монахи, возвратившись в Палестину, домогались святых поклонений, при дипломатическом ходатайстве Франции, иезуиты со своей стороны удачно подвизались против древних церквей Востока, посещая всю страну от прибрежья Сирийского до Курдистана и до Багдата, всюду ласкаясь к местному духовенству, снискивая любовь народа, изучая язык и край, порою принимая вид духовенства восточного и готовя таким образом элементы прозелитизма, обнаружившегося в XVIII столетии между армянами Малой Азии, православными арабами и яковитами в Сирии и в несторианах заевфратских. По уничтожении иезуитского ордена буллою Климента XIV, монастыри его в Алеппе и на Ливане были переданы лазаристам, которые исключительно занимаются теперь на Востоке католическим воспитанием юношества. В двадцатых годах иезуиты вновь стали посещать Восток. Так как прежние их заведения остались за лазаристами, то они стали вновь приобретать земли и строить монастыри и училища, располагая значительными суммами из Европы.

По всем сирийским городам, где только есть хотя несколько европейских поселенцев, существуют приходские церкви и подворья капуцинские или францисканские. С размножением западных выходцев размножаются и подворья католические. На горе Кармиле были в старину две убогие обители, греческая и латинская. В эпоху восстания Греции Абдаллах-паша Аккский, между прочими гонениями на церковь, разрушил эти здания, под предлогом, будто христиане намеревались там укрепиться, при пособии греков морейских. Он конфисковал место и выстроил себе летнее жилище. Впоследствии латины успели войти к нему в милость и получили позволение строиться вновь. Этим воспользовались они, чтобы завладеть мало-помалу и бывшим имуществом греков, и даже домом изгнанника Абдаллаха. Сбором подаяний из Европы они основали здесь великолепнейший на всем Востоке монастырь католический, израсходовавши на это здание более полутора миллионов франков и обеспечивши ему доход из домов, магазинов и подворий, приобретенных или построенных ими в разных сирийских городах.

В 1845 году иезуиты выписали из Италии в пособие себе женский орден сестер Св. Иосифа, сопричисленный к братству иезуитскому, для вящего усиления прозелитического дела воспитанием девиц и тайным действием в лоне семейств. Лазаристы со своей стороны успели вскоре затем основать в Бейруте обширное заведение сестер милосердия, подведомых лазаристскому ордену, с училищем народным, девичьим пансионом, богадельнею и госпиталем. По этому случаю сестры Св. Иосифа, которых молодость и приемы возбудили в Бейруте негодование маронитского духовенства, были переведены в Иерусалим, для основания там девичьего училища.

Из приведенной нами таблицы сирийского народонаселения видно, что число христиан, принадлежащих собственно латинской церкви, ограничивается во всей Сирии и Палестине тысячею семейств, и то большею частью переселенцы или гости из Запада. Между туземцами только в Палестине есть общества латинского догмата. Между тем духовенства латинского считается в сей стране до 300 лиц, а именно: иезуитов 25, лазаристов от 30 до 40, капуцинов 20, францисканов около полутораста, до 40 кармелитов, сестер милосердия 10 и столько же сестер Св. Иосифа. Все это духовенство не только исполняет безвозмездно все церковные требы, но даже оказывает значительные пособия туземцам, раздает милостыни бедным семействам, не говоря уже о том, что безвозмездно пользует бедных и везде обучает детей грамоте или содержит школы и пансионы, где за ничтожную плату или без платы воспитываются дети почетных семейств. Никаких доходов местных оно не имеет, разве с присвоенного ему имущества, или от добровольных взносов поселенных здесь европейцев или путешественников, или же от обычных лотерей в пользу больниц и т. п. Между тем латинское духовенство располагает огромными суммами, всюду строится, окружает свои алтари подобающим благолепием и сверх милостыни народу оказывает пособие другим католическим церквам. До 1830 года латинские монастыри, как в Сирии, так и в Палестине, не имели и половины нынешних своих размеров и нуждались часто в насущном хлебе. В настоящее время пособия, поступающие к латинскому духовенству сего края из Запада, должны простираться до 2 000 000 франков ежегодно. Источники этих доходов неопределительны и непостоянны. От французского правительства выдается около 100 000 франков в виде пособия на поддержание латинских церквей и приходов в тех городах, где учреждены французские консульства, или же в виде стипендий на училища. От Лионской пропаганды, учрежденной понедельным сбором по полуторы копейки с миллионов подписчиков низших сословий во Франции, Бельгии, Сардинском королевстве и католических странах Германии, высылаются в Сирию то постоянные пособия, то чрезвычайные дачи, смотря по обстоятельствам. Испания доставляла прежде постоянные милостыни от двора, особенно в Иерусалим; ныне от времени до времени собираются там милостыни народные. Римский двор доставляет также значительные суммы. Но главный источник дохода — пожертвования частных лиц, по собственному ли призванию дарителей и завещателей или посредством сбора, производимого посланцами латинского духовенства самой Сирии. Деятельность и способность монахов, наряжаемых для этих сборов, средства, искусно употребляемые ими, чтобы добыть денег не у одних благочестивых жертвователей, но даже у лиц, чуждых всякого усердия к вере или же не принадлежащих католической церкви, превосходят всякое вероятие. Так, например, помянутые нами полтора миллиона франков на постройку Кармильского монастыря собраны в продолжение нескольких лет безграмотным кармелитским монахом Фра Жан-Баттистом по всем европейским государствам. Из России даже получил значительные суммы Фра Жан-Баттист, хотя сам в Россию не ездил, а только списывался с другими лицами, возбуждая усердие дарителей своими рассказами, журнальными статьями, всякими небылицами. Когда обитель была отстроена, Фра Жан-Баттист убедил французского литератора Александра Дюма описать живейшими красками в журналах те опасности, которым подвергаются будто бы путники на горе Кармиле, когда по ночам идут просить гостеприимства у монахов. Дюма рассказал небылицы о хищных зверях, львах, тиграх и гиенах, рыскающих под стенами обители, которая не имела средств обстроиться забором. Этою смелою выдумкою добыто еще тысяч сто франков, из которых купили монахи доходное имение для обители. Сестры милосердия в прибытие свое в Бейрут в 1846 году имели с собою не более 40 000 франков капитала, а доход, обеспеченный им от Лионской пропаганды, едва ли простирался до 10 000 франков в год. С полным доверием в свои грядущие средства они тогда же приступили к делу в самых обширных объемах, купили просторное место, выстроили великолепное здание, основали училище, пансион, больницу, а на все это израсходовано до сего времени не менее 300 тысяч франков. Если, с одной стороны, утешительно видеть, что среди преобладающего на Западе безверия чувство религиозное выражается столь щедрым усердием народов к своей церкви, зато прискорбно видеть направление самого духовенства латинского на Востоке, с того времени как усиление и распространение его деятельности служит уже не к самосохранению, еще менее к проповеди христианства между неверными, но единственным орудием к распространению на Востоке влияния Папы Римского. Очевидно, что средства духовные и материальные, которыми располагает латинская церковь в Сирии, далеко превосходят всякую соразмерность с нуждами паствы. Зато латинское духовенство здесь, как и по всему Востоку, обнаруживает двоякую деятельность: с одной стороны, служит оно центром разных католических сект, приобретенных пропагандою Рима, усиливая постепенно меж ними влияние Папы и направляя духовное их развитие сообразно с видами Рима, а с другой — подвизается оно против восточных церквей, усиливается подкапывать внутреннюю их дисциплину и их влияние на народ и стремится, не разбирая средств, к конечному их разрушению и к покорению христианского Востока духовному единовластию Рима. Это направление латинского духовенства и плоды его вековых усилий будут оценены точнее при обзоре самих католических сект Сирии. Ограничимся покамест кратким изложением внутреннего устройства сего духовного ополчения Запада в той стороне Востока, на которую преимущественно устремлены виды римского первосвященника и теперь, как и в эпоху крестовых войн. Каждый из помянутых орденов зависит собственно от своего генерала, пребывающего в Риме, и вместе с тем они в совокупности подведомы коллегиуму пропаганды. Местный надзор за их действиями вверен двум представителям папской власти — делегату, пребывающему на Ливане, который вместе с тем служит блюстителем над туземными католическими сектами, ходатаем и посредником в возникающих между ними спорах, и новоназначенному от Папы латинскому патриарху Иерусалима. Эти многосложные пружины подчиненности и надзора представляют ту выгоду, что непосредственное действие папской власти проявляется только в случаях крайней важности по части церковного управления и дисциплины, и поощряют свободное соревнование между орденами в сфере деятельности, указанной каждому из них.