Читать книгу - "500 великих катастроф - Николай Непомнящий"

1882 г.

Название катастрофы почтового поезда происходит от близлежащей деревни Кукуевки, в Чернском районе Тульской области. Она произошла в ночь с 29 на 30 июня 1882 г. на 316 км (7-й пикет) перегона Чернь – Мценск, недалеко от станции Бастыево Московско-Курской железной дороги.

Сильный ливень привел к тому, что водопропускная труба под насыпью, не справлявшаяся с притоком воды, была вырвана напором. В результате насыпь была размыта, и семь вагонов следовавшего по путям почтового поезда провалились в образовавшуюся пустоту. Машинист проходившего получасом ранее поезда заметил, что с насыпью происходит что-то неладное, и доложил об этом по прибытии на станцию Чернь, но предупреждение оказалось бесполезным: телеграф из-за ненастья не работал. В результате крушения погибло 42 человека, 35 было ранено.

В числе погибших оказался племянник писателя И.С. Тургенева. От этой вести брата писателя, Н.С. Тургенева, разбил паралич. Спустя несколько дней после трагедии И.С. Тургенев писал Ж.А. Полонской: «Мне постоянно мерещатся эти несчастные, задохнувшиеся в тине, и хотя отрытие их теперь, конечно, ничему не поможет – но я весь горю негодованием при мысли, что в течение нескольких дней ничего не было сделано!»

^{Памятная табличка о жертвах Кукуевской катастрофы}

Ликвидация последствий крушения была затруднена тем, что поток воды не прекращался, засасывая в трясину обломки вагонов, трупы людей. Раскопка места катастрофы завершилась только 15 июля.

На месте катастрофы оказался известный журналист и писатель В.А. Гиляровский. Позднее в своих воспоминаниях он писал:

«Вспоминаю момент приезда: […] Огромный глубокий овраг пересекает узкая, сажень до двадцати вышины, насыпь полотна дороги, прорванная на большом пространстве, заваленная обломками вагонов. На том и другом краю образовавшейся пропасти полувисят готовые рухнуть разбитые вагоны. На дне насыпи была узкая, аршина в полтора диаметром, чугунная труба – причина катастрофы. […] Два колена трубы, пудов по двести каждая, виднелись на дне долины в полуверсте от насыпи, такова была сила потока…»

В течение двух недель Гиляровский, бывший все это время в районе крушения, вопреки попыткам чиновников «замолчать» катастрофу, информировал о ходе спасательной операции читателей своей газеты «Московский листок». После этих 14 дней непрерывной работы на месте аварии Гиляровский, по собственному признанию, полгода страдал расстройством обоняния и не мог есть мясо.

Следствием катастрофы стала оживленная полемика в прессе: предметом критических публикаций были порядки, царившие в ведомстве путей сообщения, личные грехи отдельных железнодорожных чиновников. Кукуевская катастрофа была не первой на сети российских железных дорог, но она в силу широкого освещения в прессе и значительного числа жертв глубоко потрясла общество и стала в определенной степени одним из знаковых явлений, грозным символом технического прогресса, неуклонно наступавшего на быстро развивавшуюся капиталистическую Россию. Позднее выражение «кукуевская катастрофа» как нарицательное обозначение аварии, серьезной неудачи фигурировало в произведениях А.П. Чехова («Счастливчик»), М.Е. Салтыкова-Щедрина («Современная идиллия»). Ряд подлинных событий вокруг расследования Кукуевской трагедии лег в основу рассказа («огромнейшего романа в сжатом виде») А.П. Чехова «Тайны ста сорока четырех катастроф, или Русский Рокамболь».

В 2003 г. на станции Скуратово в память о жертвах катастрофы силами Тульского отделения Московской железной дороги была построена часовня.

(По материалам Википедии)