Читать книгу - "III рейх. Социализм Гитлера - Олег Пленков"

Противники сращивания экономики и государства находились не только среди промышленников — даже министр экономики Вальтер Функ был против государственных экономических регламентаций и вмешательства в дела предпринимателей. Мысля категориями мирного времени и предпочитая рыночные ценности плановому хозяйству, он (не будучи посвящен в планы Гитлера) противился также и политике форсированных вооружений. Но и Функ, после того как началась война, вынужден был оставить свой девиз «business as usual» (бизнес как обычно) и стал сторонником максимального напряжения всех ресурсов.

В принципе, Гитлер скептически относился к большим традиционным бюрократическим аппаратам, к тому же он не хотел расширения полномочий Геринга, в компетентность которого Гитлер (не без оснований) верил со временем все меньше; руководство вермахта у Гитлера тоже особенного доверия не вызывало. Гитлеру нужен был специалист, не связанный с военными, и такого человека Гитлер нашел в лице инженера Фрица Тодта^[86]. Последний был старым и верным партийцем, руководил отделом техники НСДАП, дорожным строительством и строительством «Западного вала». Тодт умел управлять небюрократическими методами; умел работать с мелкими фирмами, увязывая в единое целое усилия многих тысяч людей. Капитаны индустрии вьюоко ценили его как технократа. Таким образом, выбор Гитлера, гордившегося своей способностью разбираться в людях, на этот раз был удачным. 17 марта 1940 г. последовало назначение Тодта имперским министром вооружений и снаряжения. Тодт всегда был озабочен дуализмом в этой сфере; этот дуализм был создан законом 21 мая 1935 г., в соответствии с которым компетентность гражданских инстанций признавалась и в вопросах вооружений и вермахта. Проблема состояла в том, что после Первой мировой войны в армии было много сторонников плановых принципов, а в министерстве экономики преобладали сторонники рынка. Кроме того, военные ориентировались на крупные предприятия, а министерство экономики — на предприятия средних размеров. Организационные проблемы проистекали и из того, что между сухопутными войсками, люфтваффе и ВМФ существовало соперничество. Ситуация усугублялась тем, что Геринг был одновременно шефом люфтваффе (14 марта 1935 г. Гитлер сделал люфтваффе самостоятельным родом войск) и Генеральным уполномоченным по четырехлетнему плану, обладавшим большой самостоятельностью в распоряжении финансовыми средствами. Однако, несмотря на колоссальные полномочия, Геринг не смог создать ясных и эффективных отношений в сфере экономики, что и было главной причиной утраты им симпатий и доверия фюрера.

Сначала Тодт сосредоточился на производстве оружия для сухопутной армии и не касался производства оружия для люфтваффе и рейхсмарине. Он, прежде всего, был озабочен тем, чтобы органы самоуправления промышленности были вовлечены в организацию военной экономики. В смешанных комитетах работали промышленники и военные, совместно решая проблемы вооружений, Тодт ввел новую систему цен, стимулировавшую военное производство»; это доказывало, что новый министр стремится отойти от плановой экономики, требуемой военными. Также против воли военных Тодт создал комитет промышленников, который самостоятельно занимался распределением заказов. Тодт начал с боеприпасов — была создана рабочая группа боеприпасов, которая состояла из комитетов по округам. С помощью этой пирамиды удалось создать эффективно работающую систему: пика военного производства планировалось достичь к осени 1941 г. Тодт с небольшим аппаратом в 50 сотрудников смог оттеснить большой аппарат военного министерства в 5 тыс. офицеров. До начала войны во Франции ему удалось значительно поднять военное производство, но быстрая и неожиданная победа приостановила первоначальный рост: система стала погружаться в летаргию, возобновилась старая волокита и борьба компетенций.

Новый подаем последовал только тогда, когда военный кризис обусловил необходимость нового напряжения сил, но Тодта к тому времени уже не было в живых (он погиб в авиакатастрофе 8 февраля 1942 г), и его заменил не менее энергичный и талантливый организатор, выбранный так же, как Тодт, Гитлером, — Альберт Шпеер. Немецкое военное производство достигло своего пика не в 1940–1941 гг., как утверждала английская военная разведка, а в 1944 г., то есть главным фактором победы вермахта в 1940 г. был не материальный фактор^[87].

Война, в отличие от конкуренции мирного времени, в большей степени требовала постоянного роста эффективного производства ради изготовления все более мощного и действенного оружия. Главному требованию к военной экономике — постоянству и стабильности — нацистское экономика во время войны не отвечала, потому что у Гитлера не было какой-либо связной концепции тотальной мобилизации хозяйства страны. Несмотря на видимость порядка и дисциплины, в многочисленных ведомствах, ответственных за экономику (из них главными были ведомство Генерального уполномоченного по четырехлетнему плану, министерство труда и верховное главнокомандование вермахта), царили путаница и анархия. К тому же, в первой фазе войны Гитлер намеренно отказался от расширения промышленности, ограничиваясь использованием наличных мощностей, что (в отличие от Первой мировой войны) позволило нацистскому руководству не затронуть уровень жизни населения, которое начало испытывать тяготы только к концу войны.

Накануне осуществления плана «Барбаросса» эксперты в области военной экономики, основываясь на опыте французской кампании, докладывали, что к моменту начала военных действий против СССР в наличии будет двенадцатимесячный запас боеприпасов, а оружия и боеприпасов на Востоке хватит лишь на 3 месяца. Что касается топлива, то во Франции вермахт захватил 2 миллиона тонн нефти — при среднесрочном планировании казалось, что этого хватит для большой войны. В результате победоносной войны на Западе Германия обеспечила себе автаркию (хотя и временную) по железной руде, бокситам и важным продовольственным продуктам — маслу, сыру, яйцам, мясу, картофелю, частично — по каменному углю, зерну, кормам. Дефицит оставался: по цинку (16 %), кукурузе (17 %), табаку (36 %), кожсырью (50 %), свинцу (54 %), марганцу (64 %), растительному маслу (64 %), льну, пеньке, джуту (65 %), нефти (70 %), шерсти (72 %), меди (81 %), никелю (87 %), фосфатам (96 %). Советские сырьевые поставки мало что меняли в этом списке: СССР поставлял древесину, немного нефти и почти никаких важных в военном отношении сырьевых товаров и продуктов питания. Вообще, советско-германский торговый договор носил скорее характер немецкого аванса за подписание пакта о ненападении. В самом деле, советским сырьевым поставкам в 90 миллионов рейхсмарок немцы противопоставили товарных кредитов на сумму 200 миллионов рейхсмарок — эти кредиты отягчали и без того напряженную немецкую промышленность. Правда, 11 февраля 1940 г. последовало советско-германское соглашение, расширявшее советские поставки до 655 миллионов рейхсмарок, но и они не достигли размеров советско-германской торговли в 1930–1931 гг. в 1 миллиард рейхсмарок^[88].