Читать книгу - "Мир на краю пропасти. Предвоенные хроники - Юрий Житорчук"

Судето-немецкая территория должна быть передана Германии без каких-либо разрушений или приведения в негодность всех военных, хозяйственных и транспортных предприятий, включая железнодорожный транспорт, наземные службы воздушного сообщения и все радиостанции.

Ч е м б е р л е н. Господин канцлер, я не имею полномочий обсуждать поднятые вами вопросы, и поэтому прошу вас изложить все требования Германии в письменном виде и приложить карту с указанием территорий, на которые претендует Германия, а я со своей стороны могу взять на себя лишь роль посредника в передаче этих требований Праге.

22 часа 30 минут 23 сентября 1938 года

Германия, Годесберг. Беседа перед отлетом Чемберлена в Англию.

Г и т л е р. Как вы и просили меня, я представил свои требования к Чехословакии в виде меморандума и приложил к нему соответствующую карту. Прага должна начать эвакуацию населения с территорий, отходящих к Германии, в 8 часов утра 26 сентября, то есть через два дня, и завершить ее 28 сентября.

Ч е м б е р л е н. Но это же ультиматум!

Г и т л е р. Ничего подобного! Это вовсе не ультиматум. Взгляните на документ, он озаглавлен словом «меморандум».

Ч е м б е р л е н. Это ваше последнее слово?

Г и т л е р. Да!

Ч е м б е р л е н. В таком случае нет смысла продолжать переговоры. Я сделал все, что мог, но мои попытки не увенчались успехом. Поэтому я уезжаю с тяжелым чувством, потому что надежды, с которыми я приехал в Германию, разбиты.

Комментарий автора. Гитлер, как опытный игрок, почувствовал, что переборщил с давлением на английского премьера и надо срочно дать задний ход.

Г и т л е р. Вы, господин премьер-министр, один из немногих людей, для кого я когда-либо делал подобное послабление. Исключительно из уважения к вам я готов перенести дату окончания эвакуации чехов из Судет на 1 октября. Надеюсь, что это упростит решение вашей задачи по мирному разрешению судетского кризиса.

Сказав это, Гитлер взял ручку и сам исправил дату.

Ч е м б е р л е н. Улетая в Великобританию, я не теряю надежды, что все существующие трудности нашими общими усилиями будут преодолены.

23 сентября 1938 года

Борт самолета премьер-министра Великобритании. В салоне Чемберлен и его ближайший советник Гораций Вильсон.

Ч е м б е р л е н. Такой наглости я в своей жизни еще не встречал. Этот фюрер – настоящая свинья. Вы только подумайте, я прилагаю титанические усилия и привожу ему согласие Англии, Франции и Чехословакии со всеми его предложениями, а он мне в ответ заявляет, что этого Германии уже мало.

В и л ь с о н. Да, манеры у фюрера еще те, но что делать. Допустить войну в Европе, да еще и в союзе с Советской Россией, мы не можем ни при каких условиях. Это может привести к полному поражению фашистов и существенному усилению коммунистов в Центральной и Восточной Европе, что в дальнейшем будет иметь непредсказуемые последствия.

Ч е м б е р л е н. К сожалению, Гитлер все это прекрасно понимает и нахально пользуется нашим фактически безвыходным положением.

В и л ь с о н. И что же мы в этой ситуации можем предпринять?

Ч е м б е р л е н. Да то же самое, что делает Гитлер, – будем блефовать. Мы уже дали свое согласие на мобилизацию чехословацкой армии, а будет этого мало, так начнем мобилизацию военно-морского флота Великобритании и частичную мобилизацию французской армии. Кроме того, по данным нашей разведки, Советы уже несколько дней ведут скрытую мобилизацию и сосредоточение нескольких армий на границах с Польшей. Все это должно произвести на Гитлера впечатление, якобы мы готовы к войне, если он нападет на Чехословакию.

В и л ь с о н. Но это же ведет нас к тупиковой ситуации. Ведь воевать-то с немцами из-за чехов мы не собираемся!

Ч е м б е р л е н. Воевать, разумеется, не собираемся. Ведь Чехословакия не стоит шпор даже одного британского гренадера. Однако когда Гитлер поймет, что с ним не шутят, он станет посговорчивей. А для того, чтобы вождь немецкого народа при этом не уронил бы своего авторитета, мы ему в этом поможем, предложив собрать международную конференцию, на которой и будут выработаны условия мирного разрешения судетского кризиса.

26 сентября 1938 года

Берлин, кабинет Гитлера. В кабинет входит только что вновь прилетевший из Лондона Гораций Вильсон в сопровождении посла Гендерсона.

В и л ь с о н. С большим сожалением вынужден сообщить вам, что Прага посчитала Годесбергский меморандум абсолютно неприемлемым для себя. Однако правительство его величества считает, что еще не все потеряно и что путем незначительных уступок с вашей стороны не сложно будет добиться мирного решения судетской проблемы.

Г и т л е р. Нет никакого смысла вести дальнейшие переговоры! С немцами обходятся как с грязными неграми. Положительный ответ на наши условия должен быть получен в течение сорока четырех часов, то есть к двум часам дня 28 сентября. В противном случае я поставлю Чехословакию на место силой немецкого оружия! Если Франция и Англия хотят воевать с Германией, пусть воюют! Мне это совершенно безразлично!

27 сентября 1938 года

Берлин. Гораций Вильсон в ходе проводимой им челночной дипломатии вновь прилетел к Гитлеру с очередным письмом Чемберлена.

В и л ь с о н. Ввиду того что канцлер не верит в обещания правительства Чехословакии, британское правительство предлагает взять на себя моральную ответственность за то, чтобы обещания Чехословакии были выполнены справедливо, полностью и быстро. Таким образом, Германия сможет без применения военной силы получить все, что она требует.

Г и т л е р. Я уже вам сказал, что все зависит от чехов: они могут принять или не принять мои предложения. Если они не примут эти предложения, то Германия просто уничтожит Чехословакию. И английские гарантии ей не помогут.

В и л ь с о н. В таком случае я уполномочен премьер-мини стром сделать следующее заявление: «Если Франция вследствие своих союзнических обязательств окажется в состоянии войны с Германией, то Соединенное Королевство сочтет себя обязанным поддержать Францию».

Г и т л е р. Ответа для господина Чемберлена не будет. В следующий понедельник мы уже будем в состоянии войны!

Вечером 27 сентября 1938 года

Вильсон вернулся в Лондон в состоянии такой паники, что британское правительство в тот же день объявило мобилизацию флота и начало призыв вспомогательных сил в авиацию, одновременно начался новый и особенно сильный нажим на Прагу. Чемберлен истерически требовал от Бенеша полной капитуляции.

Поздно вечером Чемберлен выступил по радио.

Ч е м б е р л е н. Война так ужасна, фантастична, невероятна… И все это может произойти из-за ссоры, касающейся далекой страны, о народе которой мы ничего не знаем.