Читать книгу - "Эдесское чудо - Юлия Вознесенская"

– Нам бы поскорее найти гостиницу! – сказала молодая. – Матушка совершенно измучилась, да и мне идти нелегко. Из Харрана[43]мы выехали на осликах и с двумя слугами, но во время отдыха, когда мы обе уснули, слуги бросили нас и увели наших животных вместе с кладью. У нас остались только сумки с некоторыми вещами, которые мы положили под голову.

София протянула молодой женщине серебряную монетку, но та отстранила ее руку.

– Нет-нет, спаси Господь! Мы со свекровью успели захватить деньги и драгоценности, и даже приданое для моего первенца, которого я еще ношу под сердцем и, даст Бог, доношу. Просто нам пришлось выезжать из дома внезапно, а тут еще это ограбление… Муж мой, купец Абсамия из Харрана, остался в городе, а нам велел отправляться в Эдессу, беспокоясь и о нас, и о будущем ребенке, и вот мы теперь не знаем, что с ним и увидимся ли мы еще.

Молодая харранка распахнула дорожный плащ, и София увидела большой округлый живот женщины. Она поняла, что ждать той первенца уже недолго, месяц или два, не больше.

– Нам бы только найти гостиницу, где еще есть свободные места, – вмешалась старшая женщина, которая, пока они разговаривали, успела немного отдышаться. – Не беспокойся о нас!

– Гостиниц свободных в городе нет, да и не надо вам искать гостиницу, – решительно заявила София, – мой дом рядом, и у меня найдется для вас место. Идемте со мной, дорогие!

– Мне скоро рожать… – предупредила молодая.

– Потому-то я вас и зову к себе!

– Спаси тебя Господь, сестра! – сказала старшая харранка. – Да благословит Бог весь дом твой и всех твоих родных за твою доброту и заботу!

– Это мой долг – опекать христианок, я ведь диаконисса. София меня зовут.

– А мое имя Нонна, и меня так назвали в честь диакониссы Нонны Нианзинской![44]

– Ну вот, видишь, мы почти родственницы, и теперь ты уже никак не можешь пренебречь моим гостеприимством! – с улыбкой сказала София.

– Но мы за него заплатим и постараемся не быть тебе в тягость.

– Оставь, сестра! – отмахнулась София. – А тебя как зовут, молодка?

– Фамарь, – ответила младшая харранка. Она еле-еле стояла на ногах, хотя продолжала поддерживать свекровь под руку.

– Как хорошо, что мы тебя встретили, София! – сказала Нонна и облегченно заплакала.

Все трое повернули назад и стали с трудом пробираться сквозь поток беженцев в обратном направлении.

* * *

– Кого это ты привела? – без церемоний спросила Софию Фотиния, вышедшая к ним из кладовки с ворохом старых, до прозрачности застиранных покрывал.

– Гостей, – коротко ответила София. – А ты что такая сердитая, нянюшка?

– Как не сердиться, когда таких вот гостей-нищебродов уже полный сад, а с тобой еще парочку принесла нелегкая!

– Не парочку, нянюшка, а троих: свекровь, невестка и ребенок, который вот-вот родится. Знакомься: это Нонна, это Фамарь, а чадо имени пока не имеет.

– А отец у ребенка есть? Кто он? – строго спросила Фотиния.

– Мой сын купец Абсамия, торговец зерном из Харрана, ушедший с караваном на север незадолго до нашествия варваров. Хотел продать подороже чечевицу из прошлого урожая, а потерял, быть может, и дом, и лавку, – вздохнула Нонна.

– Могло быть хуже, матушка, – вмешалась Фамарь.

– Ты меня не успокаивай, дочка: гораздо хуже может быть еще и впереди. Вот как возьмут эфталиты Эдессу…

– Да чтоб у тебя на языке бородавка выросла! – без малейшей злобы пожелала харранке Фотиния, с ходу узнавая родственную душу. – Я думаю, Софиюшка, на эти дни уже хватит с них неприятностей, может, мы их в доме устроим? Зачем будущей матери слушать стоны раненых да проклятия ограбленных? Неполезно это для чада, даже и нерожденного. К тому же, если роды внезапно начнутся, я буду рядом!

– Так ты повитуха, сестра?

– Вообще-то, она у нас нянюшка, но всех своих питомцев своими руками принимала – и меня, и дочь мою… Кстати, а где Евфимия, няня?

– В саду, обожженных вместе с Мариам маслом обмывает и перевязывает. Ой, заболталась я с вами, пойду им тряпки отнесу! Наша домоправительница Елена покажет вам комнату. Устроим их внизу, Софиюшка, а то наверх им обеим тяжело подыматься. Да и с ребеночком, когда родится, молодой матери трудно будет по лестницам бегать.

– К тому времени, надеюсь, мы уже домой вернемся, – вздохнула Фамарь.

– А вот это заранее загадывать никак нельзя, красавица! Елена, а Елена! Ты где там копаешься? Тряпок девочкам пока хватит, сначала достань простыни и проводи женщин в баню. Вода сейчас и без нагрева теплая, но скажи девчонкам, чтобы горячей воды принесли из кухни.

– Хорошо, матушка! – сказала домоправительница и добавила вполголоса: – А то бы я без тебя не сообразила…

– И эту непослушницу тоже я принимала. Я же ее и крестила.

Глядя на нянюшку, беременная харранка слабо улыбнулась – впервые за последние дни.

Гостьи с Еленой ушли в баню, Фотиния, ворча по обыкновению, отправилась в сад к больным, а София наконец присела на кушетку, вытянув усталые ноги. Но тут в атриум вбежала Евфимия.

– Мама, мама, я не знаю, что делать, помоги! Там девочка, обгоревшая да еще с ушибленной ногой, она плачет и не хочет лечиться. Она спасла из подожженного сарая козленка, обгорела вся, донесла его до города, а теперь родители хотят его у нее отобрать и сварить!

– Что еще за козленок?.. Ну, пойдем, доченька.

Пошатываясь, София встала и пошла за дочерью в сад.

* * *

Между фруктовыми деревьями уже стояли палатки: возле некоторых сидели целые семьи, переселившиеся сюда вместе со своими ранеными и заболевшими в дороге; другие палатки стояли с опущенными пологами – там измученные люди, неожиданно обретшие пристанище в тихом месте и в прохладе, спали крепким сном после пережитого.

Первым делом София заглянула в садовый домик, уже превращенный в перевязочную и аптеку: сюда снесли все целебные мази и настои, имевшиеся в доме. Матрацы и покрывала готфов были свернуты и сложены в углу, на лавках сидели раненые в ожидании помощи; их оставалось всего несколько человек, об остальных уже успели позаботиться. Мариам и еще две девушки из церковного хора занимались больными, а Фотиния и кухонная девочка резали полотно на длинные полосы и скатывали их в бинты – на оставшихся больных и на завтра.

Убедившись, что все здесь идет своим чередом, София похвалила девушек, а Фотинии сказала: