Читать книгу - "Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти - Виктор Бакин"

Над заснеженным садиком

Одинокий фонарь,

И, как свежая ссадина,

Жжет мне сердце луна.

В эту полночь щемящую

Не заказан мне путь

На Ваганьково кладбище,

Где он лег отдохнуть.

Я пойду, слыша плач иных

Инквизиторских стран,

Мимо тел раскоряченных,

Мимо дыб и сутан…

Долго будет звенеть еще

Тех помостов пила…

Я пойду, цепенеющий

От величия зла.

Пистолеты дуэльные

Различаю во мгле,

Два поэта расстреляны и

Не на папской земле.

Офицерам молоденьким

Век убийцами слыть.

Ах Володя, Володенька,

А нам кого обвинить?

И во взгляде рассеянном

Возле петли тугой

Промелькнет вдруг Есенина

Русочубая боль.

Рты распахнуты матерно —

Вижу пьяных господ

Над заблеванной скатертью

Велимировских од.

Вижу избы тарусские,

Комарова снега,

Две великие русские,

Две подруги богам.

Дом на спуске Андреевском,

Где же доска, кто в нем жил?

Но мы все же надеемся,

В грудь встречая ножи.

Проплывают видения,

И хочу закричать —

Родились не злодеями,

Так доколе ж нам лгать?

Я стою перед «Банькою»,

Я закончил свой путь,

Я пришел на Ваганьково,

Где он лег отдохнуть…

Андрей Макаревич: «У Высоцкого было «три аккорда», но это именно те три аккорда, которые идеально соответствуют его стихам. И это настоящая музыка: мелодий на три аккорда у него колоссальное множество».

Я разбил об асфальт

расписные стеклянные детские замки,

Стала тверже рука,

и изысканней слог, и уверенней шаг.

Только что-то не так,

если страшно молчит,

растерявшись, толпа на Таганке,

Если столько цветов,

бесполезных цветов

в бесполезных руках…

И тогда я решил

убежать, обмануть, обвести

обнаглевшее время,

Я явился тайком

в те места, куда вход

для меня запрещен.

Я стучался в свой дом,

где вчера до звонка

доставал еле-еле,

И дурманил меня

сладкий запах забытых

ушедших времен.

И казалось, вот-вот заскрипят и откроются

мертвые двери.

Я войду во вчера, я вернусь,

словно с дальнего фронта, домой,

Я им все расскажу, что с ним будет,

и, может быть, кто-то поверит,

И удастся тогда хоть немного свернуть,

хоть немного пройти стороной…

И никто не открыл.

Ни души в заколоченном,

брошенном доме.

Я не смог отойти,

и стоял, как в больном

затянувшемся сне.

Это злая судьба,

если кто-то опять не допел

и кого-то хоронят,

Это время ушло,

и ушло навсегда…

И случайно вернулось ко мне.

Юрий Кукин: «Если лететь на самолете и смотреть на облака, а облачность плотная, то простирающееся внизу бесконечное пространство кажется кем-то населенным, там должно что-то происходить… Написал мелодию, но никак не получались слова. Однажды проснулся ночью и написал их все сразу. А утром узнал, что в Москве в эту ночь умер Владимир Высоцкий. И по странному стечению обстоятельств содержание песни как-то совпало с этим событием».

Палатка в облаках,

Не помнил я, куда летел,

Не видел рядом спящих тел.

С пробитой вестью головой,

И безразлично, что живой,

И безразлично, что живой.

А подо мной белым-бела

Равнина облаков плыла,

И вижу сквозь нечеткость век:

По ней плетется человек,

По ней плетется человек.

И стало мне пустынно вдруг:

Ведь это мой погибший друг.

И холодочек по спине:

Вот он махнул рукою мне,

Вот он махнул рукою мне.

Нет, это сон всему виной,

И вновь все пусто подо мной