Читать книгу - "Последний танец Марии Стюарт - Маргарет Джордж"

Мария одновременно видела и не видела все это. Ей и раньше приходилось делать такие вещи; в ее жизни было немало безумных скачек, обычно по ночам или с преследователями, готовыми настигнуть беглецов. Она путешествовала по опасным болотам и перевалам в поездках по Приграничью и однажды даже угодила в трясину. Но тогда все было по-другому. Босуэлл так или иначе находился где-то рядом. Никогда еще она не испытывала приближения конца – последней отчаянной попытки найти выход. Раньше она всегда имела какой-нибудь пункт назначения: Инчмахоум, Данбар, Эрмитаж, Кинросс. Теперь она не имела представления, что делать дальше, и любое место, куда она направлялась, представлялось не целью, а возможным укрытием, где она выступала в роли просительницы.

Они ехали вдоль западного берега реки Кен, теперь уже значительно медленнее из-за усталости. По словам лорда Хэрриса, они приближались к большому озеру. Тонкая изморось сменилась дождем, и видимость заметно ухудшилась. Внезапно Хэррис остановился и указал в сторону озера. Мария тоже остановилась и посмотрела туда. За пеленой дождя она едва могла различить силуэт замка на берегу озера.

– Замок Эрлстоун, – сказал Хэррис. – Он принадлежал лорду Босуэллу.

Принадлежал, а не принадлежит…

– Возможно, там мы сможем найти убежище. Не знаю, кто сейчас удерживает замок, но там могли остаться его верные слуги.

Глаза Марии наполнились слезами, но она сердито смахнула их. Босуэлл никогда не упоминал об этом замке, который, по-видимому, не принадлежал к числу его любимых мест. Но может быть, может быть, это знак его заботы о ней, которую он всегда проявлял каким-то непостижимым способом.

– Да, – согласилась она. – Давайте попробуем.

Они обогнули озеро и направились к старому замку. Внутри не теплился ни один огонек.

– Это был замок Синклеров, – пояснил Хэррис. – Он принадлежал матери лорда Босуэлла.

Но кто обитает в нем сейчас? Мать Босуэлла жила в Морэме. Когда они подъехали ближе, то увидели пустой двор, утопавший в грязи. Там они остановились и сгрудились под проливным дождем. Наконец лорд Хэррис спешился и направился к крыльцу, увязая в грязи. Он отряхнул глину с сапог и медленно поднялся по ступеням. Еще до того, как он подошел к двери, Мария тоже спешилась и последовала за ним, высоко подобрав юбки. Хэррис подождал ее возле старинной деревянной двери, обитой железом; должно быть, она относилась ко временам Роберта Брюса[4].

Мария постучала. Сырое дерево приглушило звук; тогда она ударила сильнее, так что они услышали гулкое эхо внутри. Не слышалось ни лая псов, ни голосов слуг, ни ржания лошадей, ни мычания коров. Лишь тогда она поняла, какая тишина стоит в замке.

Замок был брошен и заперт. Она принялась лихорадочно колотить в дверь. Там должен быть кто-то, должен… Этот замок принадлежал Босуэллу, ее защитнику.

– Не оставляй меня на растерзание врагам! – умоляла она его. Лорд Хэррис изумленно посмотрел на нее. Потом он понял, к кому она обращается.

– Пойдемте, ваше величество, – сказал он и надел ей на голову упавший капюшон. Ее волосы промокли, и по щекам сбегали струйки воды.

«Ты должен быть там!» – прошептала Мария, прижавшись лицом к двери. Но замок ответил мертвым молчанием. Она начала всхлипывать, как ребенок, прислонившийся к сырому дереву.

«Его нет, и все закончилось. Не осталось ничего, кроме смерти и пустоты внутри, снаружи и повсюду вокруг меня, навсегда и навеки».

– Если хотите, мы можем стать лагерем здесь, во дворе, – предложил Хэррис. Мария в ужасе покачала головой.

– Нет, давайте уйдем отсюда. – Она сбежала по лестнице и быстро прошла через двор, не обращая внимания на то, что ее юбки волочатся по грязи. Потом она вскочила в седло и крикнула: – Мы уезжаем!

Джордж попытался заглянуть в ее покрасневшие глаза, но она смотрела прямо перед собой и, словно одержимая, пришпорила в темноте лошадь.

Примерно в шестидесяти милях от поля битвы Мария наконец спешилась и позволила остальным разбить лагерь. Они отдохнули не более трех часов до восхода солнца, слабо светившего сквозь густой туман. У них не было еды, а единственным питьем служила ледяная вода из озера.

– Мы направимся вниз по реке Ди, – сказал Хэррис, указывая на речку, вытекавшую из озера Кен и петлявшую среди камышей и кувшинок.

Они не отдохнули как следует, но по крайней мере могли двигаться вперед. Пропитанные влагой берега Ди постепенно становились более зелеными, когда утесы и возвышенности остались позади и они приблизились к долине Тарф.

В Тонгленде они подъехали к маленькому деревянному мосту, построенному еще во времена Роберта Брюса. Когда они выехали на другой берег, Хэррис остановился.

– Разрушьте мост, – велел он мужчинам. – Это задержит преследователей.

– Мы можем пощадить эту реликвию? – устало спросила Мария. – Неужели все должно быть разрушено?

– Нет, – ответил Хэррис.

Джордж Дуглас и лорд Ливингстон спешились и начали мечами рубить мост. Мария отошла в сторону, стараясь унять головокружение. Она слышала глухие удары и треск ломавшегося дерева, но звуки доносились как во сне. «Мне нужно поесть», – подумала она и тут же устыдилась, что проголодалась раньше остальных.

Перед ней в поле стоял фермерский домик, сложенный из камней без раствора и освещавшийся лишь через крохотные окна. Из дыры в соломенной крыше поднимался дымок. Пошатываясь, она добралась до двери, оперлась на косяк и тихо спросила:

– Кто-нибудь есть дома?

Она слышала потрескивание дров в очаге. Пожилая женщина, похожая на ту, которую когда-то посетил Босуэлл на болоте, шаркая, подошла к двери и посмотрела на нее.

– Пожалуйста… у вас есть еда? – спросила Мария.

– Нет, – ответила женщина. Ее голос звучал так хрипло, как будто ей повредили горло. – Никакой еды. – Она потерла живот, словно в доказательство своих слов.

– Совсем ничего? – Как может быть, что некоторым ее подданным нечего есть? Мария вспомнила жидкий бульон в хижине у других стариков.

– Заходите, – вместо ответа сказала женщина. – У вас ужасный вид.

Она жестом пригласила Марию войти и придвинула табурет. Мария села и окинула взглядом маленькую комнату. Женщина открыла буфет и начала что-то смешивать, потом положила это в чайник и так долго держала над тлеющими углями, что это показалось вечностью. Наконец она повернулась к Марии, вручила ей миску и ложку и вылила в миску содержимое чайника.

– Вот. – Женщина протянула ей маленький кувшин молока.

Овсянка. Это была овсянка. Мария налила в жидкую кашу немного молока и попробовала. Молоко оказалось прокисшим.

– Это все, что у меня есть, – сказала женщина.

Действительно, в буфете не было ничего, кроме мешочка с овсянкой. Мария благодарно кивнула и быстро опустошила миску.