Читать книгу - "Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов"

Во мне нет алчности: из семи моих родственников по материнской линии, попавших в лапы фашистов, ни один не нажился на кремационных печах: никого не пощадили. Я пойду добровольцем. Это верно, что во всем участвовали шесть миллионов евреев, но Анжело Ринальди из журнала «Экспресс» ошибается: их тела пошли на мыло и духи…

* * *

«Что вы сказали?

— Я молчу.

— Этот „легкий душок антисемитизма“, о котором они говорят, распространяли всем известные газовые камеры, в которых погибли… четверо, пятеро, шестеро… шестеро моих родственников по материнской линии. Такое бывает, доктор. Мне уже не кажется, что меня преследуют. Я прекрасно себя чувствую.

— „Экспресс“ думает лишь о том, как оказать вам услугу, искалеченный Ажар. Обвиняя вас в антисемитизме, они всего лишь хотели вам помочь…»

* * *

«Такое бывает, доктор. Мне уже не кажется, что меня преследуют. Я прекрасно себя чувствую.

— Вы правы. „Экспресс“ думал оказать вам услугу, убитый Ажар. Обвиняя вас в антисемитизме, они всего лишь хотели помочь вам переступить черту. Они фактически выдали вам справку в благонадежности и добронравии. Они не обнародуют тот факт, что в вас… сколько, двадцать пять, пятьдесят процентов еврейской крови?»

* * *

Это была критическая статья на мой роман «Вся жизнь впереди», автор которой писал, что у моей книги «легкий душок антисемитизма».

Я прекрасно себя чувствовал. Я соответствовал их правилам. Я был антисемитом. Ни единого крика. Я вполне владел их методами, которые позволяли сыновьям отправлять отцов в кремационные печи.

* * *

Я успел заметить, что под мышкой он держит свернутый номер французской газеты «Экспресс». Теперь он сам мне его протянул.

— Прочтите это, Ажар, — обещаю вам, это последняя проверка, — сказал он мне, ткнув пальцем в определенное место на странице. Я понял так, что это будет очередное убийство. Впрочем, умру не я, а другие люди.

Но это оказалась всего лишь критическая статья на мой роман «Вся жизнь впереди», в которой было сказано, что у моей книги «легкий душок антисемитизма».

Я прекрасно себя чувствовал. Я соответствовал их правилам. Я был антисемитом.

— Доктор, что следует делать еврею, которого убивают, чтобы его не обвинили в расизме?

— Ему следует не разводить антимонию, а согласиться на легкий душок, который ему предлагает «Экспресс», потому что газовые камеры пока не работают…

* * *

Признайте обоснованность обвинения в гуманистическом антисемитизме, Ажар. Тогда в следующий раз вы умрете в газовой камере со спокойной совестью и своим легким душком послужите тем самым делу борьбы с расизмом. Я вижу, теперь вы действительно здоровы.

* * *

— Вот всё, что хочет сказать критик «Экспресс» А. Ринальди, заявляя, что у романа «Вся жизнь впереди» легкий, но стойкий душок антисемитизма…

— Этот душок, доктор, вовсе и не легкий, а очень даже сильный, иначе за две тысячи лет он бы уже давно выветрился… Что делать еврею, которого убивают, чтобы не быть обвиненным в расизме?

И так далее в том же духе не меньше чем на тридцати разрозненных листах, неустанно переписываемых. В окончательном варианте рукописи от всех этих рассуждений почти ничего не останется, а имя Анжело Ринальди и вовсе исчезнет. Ринальди счел книгу Гари антисемитской потому, что его шокировал издевательский тон, черный юмор Эмиля Ажара. А Гари выступал в защиту иронии, будучи убежденным, что только она способна адекватно выразить ужас.