Читать книгу - "Третий рейх. Зарождение империи. 1920-1933 - Ричард Дж. Эванс"

I

Холодные ветра антисемитизма, антилиберализма и антимарксизма вместе с гнетущим моральным осуждением «декадентства» завывали и в других областях немецкой культуры первые шесть месяцев 1933 г. Киноиндустрию оказалось относительно легко контролировать, потому что в отличие от кабаре или клубной сцены она представляла совокупность небольшого числа крупных компаний, что было неизбежно ввиду существенной стоимости производства и распространения фильмов. Как и в других сферах, те, кто видел, в какую сторону дует ветер, вскоре начали поддаваться его давлению без явных приказов о том, что делать, со стороны. Уже в марте 1933 г. огромные студии UFA, принадлежавшие Альфреду Гугенбергу, который в тот момент все еще был членом правительства Гитлера, начали массовые увольнения еврейского персонала и аннулирование контрактов с еврейскими актерами. Нацисты вскоре начали координировать свою работу с Немецкой ассоциацией владельцев кинотеатров. Объединенные в профсоюзы работники кинопромышленности были нацифицированы, и 14 июля Геббельс учредил Имперскую палату кинематографии, которая должна была надзирать за всей киноиндустрией. С помощью этих организаций лидеры нацистов, и в особенности Геббельс, сам бывший увлеченным знатоком кино, могли регулировать занятость актеров, режиссеров, операторов и другого персонала. Евреев постепенно устраняли из всех областей индустрии, несмотря на то что это не подразумевалось законом от 7 апреля. Актеры и режиссеры, чья политическая позиция была неприемлема для режима, оказались изгнаны^[936].

В новых условиях цензуры и контроля меньшая часть людей в киноиндустрии предпочла искать удачу в более свободной атмосфере Голливуда. Среди тех, кто уехал туда, был и режиссер Фриц Ланг, снявший ряд успешных фильмов, таких как «М: Убийца среди нас», «Метрополис» и «Нибелунги» — эпос, который оставался любимым произведением Гитлера. Фильм Ланга «Завещание доктора Мабузе», скрытая сатира на нацистов, был запрещен незадолго до запланированной премьеры весной 1933 г. Вместе с ним в изгнание отправился Билли Уайлдер, прежние популярные романтические картины которого содержали ряд довольно смелых ходов, развитых им позднее в голливудских фильмах «Двойная страховка» и «Потерянный уик-энд». Оба они в последующие десятилетия создали несколько самых успешных фильмов Голливуда. Другие режиссеры эмигрировали в Париж, в том числе и чех по происхождению Г. В. Пабст, создатель классического Веймарского фильма «Ящик Пандоры» и киноверсии «Трехгрошовой оперы» Бертольда Брехта и Курта Вейля, а также Макс Офюльс, рожденный в 1902 г. в Германии под именем Макс Оппенгеймер. Однако некоторые немецкие режиссеры и кинозвезды соблазнились притягательной славой Голливуда задолго до прихода нацистов к власти. Например, отъезд Марлен Дитрих в 1930 г. был вызван в первую очередь денежными вопросами, а не политикой. Одним из немногих, кто уехал непосредственно в результате наступления эпохи Третьего рейха, был родившийся в Венгрии Питер Лорр, который играл изворотливого маньяка, убийцу детей, в фильме Фрица Ланга «М». Позже нацистская пропаганда попыталась представить дело так, что убийца в фильме якобы был евреем, но такого намека в картине Ланга не было совершенно^[937]. Однако, в то время как эти эмигранты привлекали заслуженное внимание, подавляющее большинство людей, занятых в бурно развивающейся киноиндустрии Германии, остались в стране. Из 75 кинозвезд, названных журналом Неделя кино в 1932 г. самыми популярными в Германии (на основе присланных писем поклонников), эмигрировали только 13, хотя среди них было три человека из первой пятерки: Лилиан Харви и Кэйт фон Наги (уехавшие в 1939 г.) и Гитта Альпар (уехавшая в 1933 г.). В нижней части списка — Бригитта Хельм (уехавшая в 1936 г.) и Конрад Вейдт (уехавший в 1934 г.). Помимо Альпар в 1933 г. уехала еще только одна звезда, Элизабет Бергнер, бывшая еврейкой. 35 из 75 человек продолжали сниматься в немецком кино до 1944–45 гг.^[938]

Кино стало стремительно набирать популярность в конце 1920-х и начале 1930-х, особенно после появления звука. Однако в дотелевизионную эпоху самым популярным и быстро развивавшимся современным средством массовой коммуникации было радио. В отличие от киноиндустрии радиосеть находилась в публичном владении, 51 % акций принадлежал национальной Имперской радиокомпании, а остальные 49 % — девяти региональным станциям. Контроль осуществлялся двумя имперскими уполномоченными по радио, один из которых служил в министерстве почты и связи, а другой — в министерстве внутренних дел, а также рядом региональных уполномоченных. Геббельс прекрасно осознавал возможности радио. Во время избирательной кампании в феврале-марте 1933 г. ему удалось блокировать все попытки других партий, за исключением нацистов и националистов, получить возможность транслировать свои политические передачи. Вскоре он организовал замену двух действовавших имперских уполномоченных по радио на своих людей и 30 июня получил декрет за подписью Гитлера, в котором весь контроль над радиотрансляциями передавался в руки министерства пропаганды.

Геббельс немедленно начал массивную чистку в организациях, связанных с радио, проведя 270 увольнений на всех уровнях в первые шесть месяцев 1933 г. Это составило 13 % от всех служащих. Евреи, либералы, социал-демократы и другие люди, не нужные новому режиму, — увольняли всех, этот процесс облегчался еще и тем, что многие из них работали по краткосрочным контрактам. Менеджеры и репортеры на радио, которые были связаны с предыдущим либеральным режимом, включая основателя радио в Германии Ганса Бредова, были арестованы по обвинениям в коррупции, переведены в концентрационный лагерь Ораниенбург и осуждены в ходе публичного показательного процесса, прошедшего через несколько месяцев подготовки в 1934–35 гг. Однако большинство желало продолжить работу при новом режиме. Преемственность обеспечивалась наличием таких людей, как Ганс Фриче, бывший директор департамента радионовостей при Гугенберге в 1920-х и глава Немецкой службы радиовещания, который отвечал за трансляцию новостей при новом режиме. Как и многие другие, Фриче предпринял определенные шаги, чтобы укрепить свое положение, вступив в партию 1 мая 1933 г. К этому времени большинство радиостанций были эффективно скоординированы и передавали все большие объемы нацистской пропаганды. Уже 30 марта один социал-демократический вещатель, Йохен Клеппер, жена которого была еврейкой, жаловался, что «все, что осталось от станции, походит на нацистские бараки: униформа, униформа партийных строев». Спустя буквально два месяца его также уволили^[939].