Читать книгу - "Владимир Ленин. На грани возможного - Владлен Логинов"

Таким образом формулировка Дзержинского о создании Политбюро «для политического руководства на ближайшее время» – опускается, а список – расшифровывается: «редакция» – это Сталин, Сокольников, Каменев, Зиновьев; «+ двое» – это Ленин и Троцкий; и «+ Бубнов», как важное в тот момент связующее звено с ПК.

«Заседание закончилось поздней ночью, – пишет Троцкий. – Все себя чувствовали примерно так, как после перенесенной хирургической операции». Расходились уже на рассвете, а часть членов ЦК осталась ночевать у Суханова[1020].

Настроение было сложным. Главное – решение о восстании – было принято. Но утвержденный состав Политбюро был, безусловно, компромиссным. Стремясь избежать разрыва, члены ЦК решили таким способом подсластить пилюлю, которую Каменеву и Зиновьеву пришлось проглотить при голосовании. Полагали, что дальнейшая совместная работа поможет преодолеть разногласия. Однако очень скоро выяснилось, что включение двух противников восстания в такой орган делало его непригодным именно «для политического руководства на ближайшее время».

При всех толкованиях значения данного партийного центра, сам факт его создания никем не оспаривался. Но в 1994 году историк Наталья Викторовна Мушиц опубликовала фотографию машинописной копии резолюции ЦК от 10 октября, извлеченной из архива Сталина в РГАСПИ.

На этой копии рукой Сталина (к тексту о «мире империалистов») были вставлены в скобках два слова: «сепаратного» и «со стороны». А под резолюцией, как подстраничное примечание, им же написано: «Слова, поставленные в скобках, видимо, пропущены в тексте по недосмотру». И тут же, внизу, Сталин добавляет: «Образовать для политического руководства восстанием бюро в составе Ленина, Зиновьева, Каменева, Троцкого, Сталина, Сокольникова и Бубнова».

Порядок перечисления фамилий говорит о том, что протокол заседания ЦК был у него перед глазами. Тем более очевидно, что слова «для политического руководства восстанием» являлись сугубо авторским толкованием формулы Дзержинского о «политическом руководстве на ближайшее время», вычеркнутой в протоколе Свердловым. Эта публикация и дала повод для разговоров и статей о «двух резолюциях», о «фальсификации документа» и «мифологичности» создания самого Политбюро.

Между тем история этой правки проясняется в записке секретаря Сталина, Ивана Товстухи, на обороте данного текста: «Надписи от руки, – пишет Иван Павлович, – сделанные на оригинале этого документа собственноручно тов. Сталиным, сделаны им не в 1917 году, а в 1924 году, во время литературной дискуссии с Троцким, при подготовке к печати книги «На путях к Октябрю», – свидетелем чего лично мне пришлось быть. Товстуха. 10.03.1934 г.»[1021].

Для книги «На путях к Октябрю» Сталин использовал свой доклад «Троцкизм или ленинизм?» на пленуме Комфракции ВЦСПС 19 ноября 1924 года. При его подготовке он и затребовал из архива копии октябрьских резолюций ЦК. В опубликованном на следующий день тексте этого выступления резолюция ЦК от 10 октября воспроизводилась без каких-либо отклонений от подлинника. А в подстраничном примечании к словам «мира империалистов» указано: «Очевидно, должно быть: “сепаратного мира”. И. Ст.».

Что же касается Политбюро, то в докладе говорилось: «Центральный Комитет выбирает на этом же заседании политический центр по руководству восстанием под названием Политическое бюро в составе: Ленина, Зиновьева, Сталина, Каменева, Троцкого, Сокольникова и Бубнова».

И далее Сталин объясняет: «…Как могло случиться, что разногласия с Каменевым и Зиновьевым продолжались всего несколько дней; как могло случиться, что эти товарищи, несмотря на разногласия, ставились партией на важнейшие посты, выбирались в политический центр восстания и пр.?… Объясняется это тем, что несмотря на разногласия, мы имели в лице этих товарищей старых большевиков, стоящих на общей почве большевизма… Мы имели в лице Каменева и Зиновьева ленинцев, большевиков»[1022].

Это вольное толкование решения ЦК объяснялось политической конъюнктурой дискуссии 1924 года, в ходе которой Каменев и Зиновьев поддержали Сталина против Троцкого. Когда же спустя несколько лет те же Каменев и Зиновьев перешли в оппозицию вместе с Троцким, подобная трактовка уже не допускалась. И в официальной литературе упоминалось лишь «Политбюро во главе с Лениным»[1023].

Политбюро приобрело таким образом «дооктябрьский стаж». А формула «во главе» – отдавала дань новой эпохе, когда партийная иерархия покоилась не на реальном авторитете, а на занимаемой должности. Но не было у Ленина в 1917 году иной «должности», кроме члена ЦК. А вот авторитет был. Это и делало его признанным лидером.

Заметим, кстати, – то обстоятельство, что Свердлов, к примеру, не вошел в состав данного Политбюро, нисколько не мешало Якову Михайловичу председательствовать на последующих заседаниях ЦК. И остается лишь добавить, что все эти перипетии не повлияли на судьбу документальных текстов. И при публикации протоколов ЦК в 1929 и 1958 годах они воспроизводились без каких-либо изменений.

Спустя несколько недель после 10 октября Ленин рассказывал, что накануне заседания ЦК он предполагал, что по вопросу о восстании встретит противодействие со стороны бывших «межрайонцев» («интернационалистов-объединенцев») – Троцкого, Урицкого, Володарского, Иоффе. Но после заседания – «это рассеялось». Против оказались двое старых большевиков – членов ЦК. И «это, – сказал Владимир Ильич, – меня крайне огорчило»[1024]. Но главные огорчения были еще впереди.

На следующий день, 11 октября, в Смольном открылся Съезд Советов Северной области. Из 94 представителей советов Питера, Москвы, Гельсингфорса, Ревеля, Новгорода, ближних и дальних окрестностей столицы, 51 являлись большевиками, 24 – левыми эсерами. И не случайно этот съезд упоминался в ленинской резолюции ЦК о восстании.

С питерцами и финляндцами Владимир Ильич обговорил все заранее. 7 октября, когда вопрос о созыве заседания ЦК еще не был решен, при открытии Петроградской городской конференции Иван Рахья прямо заявил, что, вполне вероятно, именно Северный областной Съезд положит начало выступлению и «значение его будет чрезвычайное, возможно, что даже перерастет значение Всероссийского съезда Советов».

8 октября, до письма Ленина делегатам съезда, «Рабочий путь» опубликовал статью Ивара Смилги: «Этому съезду, – говорилось в статье, – по всей видимости, придется сыграть крупную роль в политической жизни страны… Совершенно очевидно, что если мы пассивно будем ожидать двадцатое число, то никакого [Всероссийского] съезда не будет… Мы не должны дать захватить себя врасплох. Дело идет к развязке» и Временному правительству осталось лишь «несколько дней», ибо революция «делает шаг вперед и власть переходит в руки Советов».