Читать книгу - "Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру"

Столь же перспективной и озорной выглядела «Gallons Of Rubbing Alcohol Flow Through The Strip» – еще один импровизационный номер, который был более чем кивком в сторону рефлексивной лирики «Melvins»: Курт изрыгал здесь, казалось, случайные выдержки из дневника – «Even though we haven’t had sex for a week» («Хотя у нас и не было секса уже неделю»)… «She is tied up in chains» («Она закована в цепи»)… «I haven’t had a date forever» («У меня никогда не было и не будет свидания»)… Настроение игривое, инструменты играют в кошки-мышки, почти заставляя друг друга заходиться в ярости. Курт сатанински смеется за несколько минут до конца, перед тем как спросить: «Еще одно соло?» Группа отвечала утвердительно.

– Им хотелось поглумиться, – поясняет Крэйг. – Они сделали песню, которую Курт только что сочинил, потом кавер на «Seasons In The Sun» и полную версию «Heart-Shaped Box» с вокалом. В остальных случаях вокал был только направляющим. К тому времени участники группы уже тяготились общением друг с другом вне сцены, но настроение в студии было неплохим.

Что доказывается клипом на «Seasons In The Sun», появившимся на DVD «With The Lights Out». Хотя группа не очень серьезно относилась к этой песне – что очевидно по выражению лица Криста, когда он ведет гитарную партию, – она все еще вызывала определенные чувства благодаря переливам голоса Курта и напряженной партии барабанов. Судя по всему, песня Курту действительно нравилась.

«Heart-Shaped Box» (или, как впоследствии она была названа, «Heart-Shaped Coffi n») получилась особенной: бьющие через край, резкие гитары, исполненные отчаяния, показывали понимание Куртом той ситуации, в которую они с Кортни угодили. Название песни появилось благодаря привычке Кортни раскладывать в гостиной их квартиры в Норт-Сполдинге, в Лос-Анджелесе, свою коллекцию конфетных коробок в форме сердечка; частично это была любовная песня – хотя строчки вроде «I am buried in a heart-shaped coffin for weeks» («Я похоронен на многие недели в гробу в форме сердечка») со всей очевидностью выявляли ту незащищенность, которая все же отсутствует в большинстве браков. Рефрен «Hey wait / I got a new complaint» («Погоди, у меня еще одна жалоба») – явное свидетельство того, что Курт слишком хорошо понимал, что в прессе его часто изображают как скулящую, испорченную рок-звезду, а также прощальный поклон знаменитой строчке «Ramones» – «Hey ho / Let’s Go» («Эй, пойдем»).

Чтобы умерить вызываемые песней темные чувства, Куртни сочинили историю о том, что Кортни послала Курту коробку конфет в виде сердечка, когда добивалась его, но это, конечно, такой же грубый миф о группе, как мост в Абердине, который упоминается в «Something In The Way».

– Пока они занимались музыкой, все было в порядке, – комментирует Крэйг. – Даже будучи несчастным, Курт пользовался большим уважением у других участников группы.

На следующий день после концерта в Рио группа вылетела в Сиэтл.

– Мы шлялись по дому в Лос-Анджелесе, и потом они [Курт и Кортни] решили, что точно собираются переезжать в Сиэтл, – вспоминает Кали Де Витт. – Они наняли грузчиков, им всё упаковали. Было где-то третье число, а арендную плату внесли до конца месяца. И Кортни сказала: «Почему бы вам с Рене не пожить здесь, потому что тут же осталась вся мебель, ее не упакуют до конца месяца, к тому же у вас, ребята, ближайшее время будет пристанище». Потому что я все еще не хотел переезжать и становиться няней. Это нам подходило. Мы подумали: «О, клево, отличный флэт на три недели».

– В Лос-Анджелесе мы сильно нуждались, жили очень бедно, и тут раздался звонок от Курта и Кортни, – говорит Рене Наваррете. – Они позвонили нам, потому что нужно было кому-то довериться. Им хотелось срочно уехать из Лос-Анджелеса. Когда я зашел в дом, то увидел Курта на полу с сияющей Фрэнсис у него на коленях, он ставил ей новую запись «Butthole Surfers». Он был очень возбужден. Казалось, тут какой-то дурацкий заговор. Они хотели избавиться от проклятой журналистки из «Вэнити фэйр» и нескольких жестянок со шприцами – мне дали пушку и велели стрелять во всех фотографов, которых я замечу шныряющими вокруг. Нам с Кали очень понравилось помогать им при переезде: два тинейджера собирают вещи двум рок-звездам и отправляют их в Сиэтл.

Я: Когда это было?

– То ли январь, то ли февраль. [Скорее февраль. 1 февраля Кортни выступала в лос-анджелесском суде, давая показания по поводу инцидента с Викторией Кларк и стаканом. Позднее дело замяли.] Я тогда недолго был в Лос-Анджелесе, – отвечает Кали. – Мы с Рене поселились в доме и пользовались им как своим. Отличное время было. Помню, как нагрянули грузчики. Рене давал им указания. Я не хотел вставать и спал на кушетке, потому что ее они должны были грузить последней. Когда они выносили из главной спальни кровать, один из грузчиков напоролся на иглу, которая оказалась в матрасе. Он взорвался: «Я пойду в полицию и в газету. Что, если я заболею СПИДом из-за этой иглы?» Рене отговорил его от этого, всучив ему мою 12-дюймовку «Nirvana» и сказав, что это очень редкая вещь. Помню, как Рене долго притворялся, что она [«Come As You Are», вовсе не редкая запись] стоит до чертиков.

14 февраля «Nirvana» под видом группы Саймона Ритчи^[335] появилась в «Pachyderm Studios» в маленьком городишке Кэннон-Фоллз, Миннесота, в 40 милях к юго-востоку от Миннеаполиса, и начала записывать со Стивом Альбини свой третий альбом. Трио провело в студии полных 14 дней, хотя основные дорожки были наложены за шесть дней (запись закончилась в 26-й день рождения Курта) – всего за 24 000 долларов за студию и 100000 Cтиву единовременно. Весь альбом был записан вживую.

«Когда мы начали, – рассказывал Курт голландскому журналу „Ooр“, – у нас была готова только половина композиций. Остальные родились, пока мы шлялись по студии. Мы установили себе дедлайн и бюджет записи. Я люблю работать именно таким образом». Позднее Курт говорил, что он добивался подобного звучания с самого начала существования группы: вероятно, так и было. «In Utero» – потрясающий альбом, наверняка лучшая студийная работа группы: в нем уместно всё – группа, песни, чувства, мелодии, шумовые сегменты, время появления. И даже сейчас он звучит современно – в то время как «Nevermind» все-таки остается достоянием начала 90-х. «Nirvana» оказалась здесь на вершине: разгоряченные спорами, слухами, жульничеством, желанием очистить себя от всего, кроме самой музыки как таковой.

С самой первой строчки альбома – «Подростковый гнев получил воздаяние, теперь я усталый и старый» («Serve The Servants») – очевидно, насколько Курт вырос как автор текстов и музыки. Женитьба на Кортни определенно помогла ему. Обратите внимание на мощный и трогательный куплет из той же песни: «Я так хотел иметь отца, но вместо этого у меня был папа», – эти чувства перекликаются со строчками Джона Леннона «Мама, у тебя был я, а у меня тебя не было» с его первого постбитловского альбома 1970 года – «John Lennon / Plastic Ono Band».

Главная причина того, что альбом отличается от двух предыдущих, – это запись барабанов. Курт хотел живой атмосферы, которой, по его мнению, можно было достичь, если разместить микрофоны вокруг барабанной установки. Так же думал и Альбини. Для одних барабанов потребовалось тридцать микрофонов.