Читать книгу - "Юлий Цезарь. Политическая биография - Алексей Егоров"

Перу Варрона, согласно традиции, принадлежат 74 сочинения объемом в 620 книг. Вероятно, крупнейшим из его произведений был огромный труд «О латинском языке» (De lingua latina) в 25 книгах, шесть из которых сохранились до нашего времени. Это было самое оригинальное и фундаментальное лингвистическое исследование того времени, сыгравшее огромную роль в становлении «золотой латыни». Другое сочинение Варрона стало основой для антикварного направления в римской историографии и было посвящено народонаселению, истории, топографии и хронологии Италии. Это исследование под названием «Древности дел людских и божественных» (Antiquitates rerum divinarum et humanarum) в 41 книге заложила основы исторического знания в Риме не в меньшей степени, чем это сделали Полибий и Посидоний, анналисты и Саллюстий, Цицерон и Цезарь. Вероятно, исчерпывающая характеристика творчества Варрона была дана Цицероном, который был связан со знаменитым ученым дружескими узами: «… нас, бывших чужими в своем городе и блуждавших наподобие иноплеменников, твои сочинения как бы привели домой, чтобы мы, наконец, могли узнать, кто мы и где мы. Ты открыл нам время существования нашей отчизны, описал времена, порядок богослужений, обязанности жрецов, ты объяснил государственный строй и военную организацию, местонахождение стран и отдельных пунктов, истолковал названия и причины божественных и человеческих деяний, осветил произведения наших поэтов и вообще латинскую литературу и латинский язык, сам написал поэму, полную разнообразия и изящества во всех отношениях, также и в философии во многих ее разделах ты положил почин, достаточный, чтобы научить нас…» (Cic. De acad. I, 3, 9). Этой же теме были посвящены и другие сочинения Варрона: «О жизни римского народа» (De vita populi Romani) и «О происхождении римского народа» (De gente populi Romani). Еще один огромный труд назывался «Портреты» (Imagines) в 15 книгах и носил историко-биографический характер. Варрон дал коллекцию из 700 портретов выдающихся греков и римлян, снабдив их краткими биографическими справками. Другие произведения этого автора касались драматургии и поэзии, а также — проблемы этической философии («Орест или о безумии», «Пий или о мире», «Сизенна или об истории»). У Варрона были сочинения в письмах и стихи (знаменитые «Менипповы сатиры»). Хуже известны естественнонаучные труды знаменитого ученого (особое место среди них занимает трактат «О сельском хозяйстве»), а Авл Геллий, эрудит и антиквар II века н.э., считает Варрона крупнейшим авторитетом во всех областях знания.

Представителем еще одного направления в историографии был Корнелий Непот (109–32 гг.). Он написал «Хронику» в 3 книгах, где представил события всемирной истории, начиная с мифических времен. Самым большим сочинением Непота был сборник биографий правителей и полководцев, куда, вероятно, входили и жизнеописания деятелей культуры, ораторов, историков и грамматиков. Творчество Непота весьма показательно. Он был, вероятно, первым римским историком, обратившимся к греческой теме (большинство его персонажей — греки) и, возможно, первым, кто отошел от политики. Выражая эту идею, Непот пишет биографию своего друга, Тита Помпония Аттика, друга Цицерона, державшегося в стороне от политической борьбы и находящего общий язык со всеми политическими лидерами, от Мария и Суллы до Антония и Августа.

Именно с поколением Цезаря начался взлет римской поэзии. Писать стихи также становилось модно. Стихи и поэмы писали Варрон, Корнелий Непот и Цицерон. Не чужд поэзии был и сам диктатор. В ранней юности он написал поэму о Геракле и трагедию «Эдип», а в конце жизни, во время испанской кампании, сочинил поэму под названием «Путь». Следуя традиции Аппия Клавдия Цека и Катона Старшего, Цезарь составил сборник крылатых изречений (Dicta collectanea). Возможно, он написал поэму на литературно-критическую тему, в числе прочего, сравнивая Теренция с Менандром, а среди его любимых поэтов были Гомер, Софокл, Еврипид, Менандр, Ливии Андроник, Энний и Теренций. Отличительным признаком эпохи Цезаря и последующего времени стало появление множества посредственных поэтов, любителей, а иногда и просто графоманов и всеобщее увлечение поэзией и стихосложением в высших слоях общества. Это явление, сколь бы своеобразные формы оно ни принимало, стало необходимым фоном для появления высокой поэзии.

Вероятно, первым значительным поэтическим кружком стали поэты-неотеоретики, особенностью которых было следование стилю александрийской поэзии с ее небольшими произведениями на малоизвестные сюжеты, изысканной ученостью и тщательно отделанной формой. В круг неотеоретиков входили Лициний Кальв, Гельвий Цинна, Фурий Бибакул и др. Самым значительным из них был Гай Валерий Катулл (87–54 гг.). Многие стихи Катулла находятся в русле александрийской поэтической традиции, однако другие, особенно — цикл стихов к Лесбии, оказались подлинным прорывом в римском поэтическом творчестве. Если для эллинистических поэтов любовная лирика относилась к «легкому жанру» сопровождавшемуся налетом искусственности, то для Катулла эта тема становится сердцевиной его творчества и предстает в разнообразной гамме ее тончайших оттенков. Как подлинный гимн высокому чувству эта поэзия стоит у истоков традиции, давшей миру Овидия, Петрарку и сонеты Шекспира. Катулл совершил ту революцию в римской поэзии, которую ранее совершили поэты VII–VI вв. до н.э., превратившие лирику из поэзии, исполняемой под аккомпанемент лиры, в тот самый жанр личной поэзии, который ассоциируется с шедеврами мировой лирики от Данте и Шекспира до Байрона и Пушкина.

Цезарь, для которого личная честь, достоинство и любовь играли столь значительное место в жизни, человек, ради любви и чести позволивший себе ослушаться всемогущего Суллу, известный в Риме покоритель женских сердец, бросавший вызов обществу своими романами с Сервилией и Клеопатрой и умевший (как это было в случае с Помпеей) достойно выйти из весьма сложного положения, не мог не оценить поэзии Катулла. Тем более обидным и болезненным должно было стать для него то, что, еще будучи триумвиром и командующим в Галлии, Цезарь стал мишенью нескольких эпиграмм Катулла. О значении, которое он придавал этим отношениям, свидетельствует то, что высокопоставленный политик и выдающийся полководец попытался примириться с поэтом через его отца, всадника из Вероны, стоящего намного ниже по социальной лестнице. Инициатива исходила от Цезаря, Катулл пошел на соглашение, отразив это в одной из эпиграмм.

Наверно как никто другой, Катулл выразил чувство любви в его римском понимании: