Читать книгу - "Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины - Дмитрий Веденеев"

В частности, на Сумщине открывший «подгорновскую церковь» Иван Остапенко (в прошлом – фигурант сфабрикованного ГПУ УССР громкого дела «Союза освобождения Украины») в с. Пологи Ахтырского района подал заявление в немецкую полицию на своих обидчиков, вернул ранее отобранный дом, оклеветал ряд односельчан, обвинив их в помощи партизанам (трех человек немцы расстреляли)^[855]. Раскулаченный «подгорновец» Митрофан Доронин вернулся в Авдеевку Сталинской области, отобрал свое имущество, выбросил зимой из своего бывшего дома семью коммуниста^[856].

Активность стефановцев Сумщины не осталась незамеченной в НКГБ СССР. 5 июля 1944 г. заместитель начальника 5-го отдела 2-го Управления НКГБ полковник Бартошевич потребовал от Сумского УНКГБ принять меры к этому течению, добиться «вхождения церковных приходов в каноническое общение с патриаршей церковью». Отмечалось, что подгорновцы «активно использовались немцами в своих политических целях», а ныне стали в непримиримую оппозицию к РПЦ и ведут «враждебную деятельность»^[857].

Подъем общин стефановцев всерьез беспокоил и уполномоченного Совета по делам РПЦ при Совнаркоме УССР П. Ходченко. В первом же информационном отчете о своей работе (к 1 июня 1944 г.) чиновник выделил проблему «О стефановцах на Сумщине и Харьковщине», трактуя их как «секту хлыстовской разновидности, …не признающую над собой главенства Партриарха Русской православной церкви… Во время оккупации немцы использовали отдельных ее представителей в своих целях»^[858].

Насельники Зайцевского монастыря

В начале 1945 г. чекисты нанесли чувствительный удар по стефановцам – по материалам агентурного дела «Святоши» в Сталинской области ликвидировали так называемый нелегальный Зайцевский монастырь подгорновского течения (с. Зайцево Горловского района). Его участников осудили по обвинению в причастности к «подпольной антисоветской церковно-монархической организации». Как говорилось в материалах следствия по делу насельников монастыря, обитель основала в первые же годы советской власти «дочь крупного шахтовладельца – Пыжова Ефросинья Антоновна», создавшая затем «подпольную антисоветскую церковно-монархическую организацию». Она и бывший иеромонах Киево-Печерской лавры Вениамин (В.Ф. Филиппов) «под видом отправления религиозных обрядов и богослужений» вели работу по «восстановлению монархии»^[859]. Всего же в 1945–1946 гг. госбезопасность разгромила 7 групп подгорновцев (до 100 участников), арестовав 38 из них, включая 11 «священников» этого течения^[860].

Как показала 7 марта 1945 г. арестованная Екатерина (Ефросинья) Гавриловна Пыжова, в Зайцевском монастыре она пребывала с 1923 г. С 8 лет пела в церковном хоре, побывала в Киево-Печерской лавре, Святогорском монастыре, много читала духовной литературы. В 1923 г. ее отец (бывший шахтовладелец из Константиновки) иеромонахом Михаилом был пострижен в монаха Михаила, брат Петр стал монахом Сысоем, брат Василий – монахом Иоанном.

В показаниях арестованных насельников Зайцевского монастыря довольно подробно описана его внутренняя организация. Как показала монахиня Ольга (Александра Чуйко), монастырь занимал площадь в один гектар, был обнесен забором, с постами охраны, цепными собаками. Насчитывалось до 30 постоянных обитателей. Имелись три жилых дома (в одном из них находилась церковь, при ней жили отцы Серафим и Вениамин), кухня, прачечная, сараи для инвентаря, загоны для скота. Запрещалось посещение кино, театров, «бесовских» учреждений, чтение газет. Монах Вениамин категорически запрещал посещение храмов РПЦ как «еретических».

Богослужение начиналось в 4 ч утра и длилось до 10 ч, затем – с 17 ч до 20 ч. За проступки накладывалась епитимия в 100–500 поклонов. В город выходили только с разрешения священника и по одному, для легализации работали в государственных структурах, заключали между собой фиктивные браки для отвода подозрений в совместном проживании мужчин и женщин (Е. Пыжова состояла в таком союзе с А. Качановым, реально общаясь с ним «как с братом»).

Жили обработкой земли, совместным ведением хозяйства, имели общий стол и имущество, получали пожертвования (в месяц монастырь посещало до 100 человек). Поддерживали общение с нелегальным монастырем старца Якова Широкого в с. Кобыляки. Не приходится сомневаться, что столь длительное существование в сталинскую эпоху в густонаселенном Донбассе подобной закрытой религиозной организации оказалось возможным только в силу неразглашения и поддержки со стороны местного населения. В свою очередь, это может рассматриваться не иначе, как свидетельство глубокой латентной религиозности людей даже в период беспрецедентных гонений на веру.

В мае 1945 г. на Сумщине НКГБ был «вскрыт центр антисоветской церковно-монархической организации «подгорновцев», занимавшихся в период оккупации «клеветой на советскую власть». 15 января 1946 г. военный трибунал Сумского гарнизона осудил 5 участников группы к 5–10 годам лагерей. Была оправдана лишь некая Анна Забела, «пересказывавшая сновидения антисоветского характера и монархического толка», а также утверждавшая, что «всех, кто не пойдет за подгорновцами, отправят на вечную муку в пекло», а самим «подгорновцам» обеспечена райская жизнь^[861].

Однако предпринятый старшими начальниками украинских чекистов анализ оперативной работы по «подгорновцам» привел к серьезной критике результатов работы 2-го (контрразведывательного) Управления НКГБ УССР. 23 марта 1945 г. начальник 5-го (антирелигиозного) отдела 2-го Управления НКГБ СССР, комиссар госбезопасности (генерал-майор) Г. Карпов и заместитель начальника этого же управления Илюшин направили главе НКГБ УССР письмо, целиком посвященное критическому разбору оперативной работы по «стефановцам».

В УССР, отмечалось в документе, широко распространилось «церковное течение так называемых суздальцев», их агитация имеет большой успех среди населения, «число сторонников “суздальцев” до последнего времени продолжает увеличиваться». Для адептов этого течения присущи обвинения патриаршей церкви в том, что она «продалась большевикам». «Суздальцы» использовались немцами, отмечали московские «религиоведы». Основной «базой» движения служит Сумская область, где действует 14 легальных церквей во главе с «благочинным» Григорием Дудником. НКГБ СССР указывал (как на вопиющее обстоятельство) на ситуацию в Сталинской области, где благодаря распространению «суздальских» общин «в ряде районов полностью парализована деятельность патриаршей церкви», вокруг молитвенных домов «суздальцев» группируются «болящие», «пророчицы», «антисоветский элемент». Негативно оценивалась работа НКГБ УССР – как не предпринявшего надлежащих мер к пресечению деятельности «подгорновцев» – и предлагалось к 10 апреля представить в НКГБ СССР план агентурно-оперативных мероприятий по линии упомянутого течения (к делу не приобщен)^[862].