Читать книгу - "Гражданин Бонапарт - Николай Троицкий"

До того как Наполеон возглавил французское правительство, Павел воспринимал Францию как очаг революционной заразы и не только не был отравлен ее «зловонным ядом», а напротив, старался - вместе с другими феодальными монархами - эту заразу искоренить. Ради такой цели он проявил гораздо большую активность, чем Екатерина II, хотя и не сразу.

Заняв престол, Павел разослал европейским дворам ноту, в которой подчеркивал свою решимость бороться всемерно с «неистовой Французской республикой». Однако ему потребовалось время для задуманных реформ внутри страны и в собственной армии. А пока, готовясь к войне с «неистовой республикой», он заботливо собирал под свое крыло зубров ее эмиграции. Осенью 1797 г. он принял на русскую службу и расквартировал в Подолии отряд принца Л. Ж. Конде де Бурбона, а его сына - герцога Бурбонского и внука - герцога Энгиенского приютил с почестями в Петербурге. Тогда же Павел демонстративно произвел в генерал-фельдмаршалы Российской империи бежавшего от революции 79-летнего маршала королевской Франции герцога В. Ф. Брольо^[1479]. В декабре все того же 1797 г. Павел пригласил к себе и самого Людовика XVIII, который эмигрировал поначалу в Англию, но там его содержали прижимисто, а теперь он со своим двором из 80 человек был роскошно поселен в Митавском замке на ежегодную пенсию в 200 тыс. рублей^[1480] за счет русского народа и награжден высшим российским орденом - Св. Андрея Первозванного. Английский посол при Павле Чарльз Уитворт сообщал 3 января 1798 г. в Лондон, что предполагается даже брак великой княжны Александры Павловны с герцогом Энгиенским^[1481].

Наконец, в феврале 1799 г., уступая настойчивым просьбам союзников по второй антифранцузской коалиции (в первую очередь Англии и Австрии) Павел отправил в Италию на помощь 86-тысячной австрийской армии русские войска под командованием генерал- фельдмаршала А. В. Суворова численностью в 33 тыс. человек. Суворовские «чудо-богатыри» одержали ряд блестящих побед над французскими войсками генералов Б. Шерера, Ж. В. Моро, Ж. Э. Макдональда, Б. Жубера и покрыли себя бессмертной славой, а самому фельдмаршалу Павел I присвоил высшее воинское звание генералиссимуса^[1482]. Но своекорыстные интриги гофкригсрата, который не столько помогал, сколько мешал Суворову, оставив его в Швейцарии без обещанной помощи, буквально разъярили Павла. 11 октября 1799 г. он расторг союз с Австрией и отозвал Суворова в Россию. Таким образом, Россия фактически вышла из антифранцузской коалиции. Когда же Павел прочел в перехваченной депеше Ч. Уитворта от 18 марта 1800 г. министру иностранных дел Англии барону У. В. Гренвилу отзыв о себе: «Император в полном смысле слова не в своем уме», - гнев императора обрушился и на англичан. 1 апреля 1800 г. Павел потребовал от английского правительства отозвать «кавалера Уитворта» (после затянувшихся объяснений тот был все-таки выдворен из России в июле)^[1483], а 13 апреля отозвал из Лондона и своего посла - графа С. Р. Воронцова, предписав ему отправиться «к водам, на континент»^[1484].

Все это в общих чертах, а многое и в подробностях Наполеон узнавал из разных источников. Кроме дипломатии, прессы и слухов он использовал свою, довольно необычную, платную агентуру в Петербурге. То были две «красотки», вкравшиеся в доверие к наиболее влиятельным особам петербургского двора, вплоть до самого Павла, и добывавшие, а затем доставлявшие Наполеону ценнейшую информацию^[1485]. Одна из них, актриса по фамилии Шевалье, стала фавориткой царского любимца графа И. П. Кутайсова^[1486], а возможно, и царя. На деньги Кутайсова (он был обер-шталмейстером императорского двора) Шевалье устраивала себе дорогие бенефисы для избранной публики, где заводила самые многообещающие с агентурной точки зрения связи. Впрочем, по воспоминаниям современников, близких к двору Павла, она сблизилась с петербургским военным губернатором графом П. А. фон дер Паленом (главарем заговора против Павла I!), не разглядев, естественно, в нем заговорщика, после чего, «сама того не подозревая, работала против своего шефа (Наполеона. - Н. Т.) и помогала Палену»^[1487].

Другая разведчица первого консула, некая Каролина де Бонейль (она же Аделаида Рифлон), «дочь золотаря-живодера из Буржа», как пишет К. Валишевский, была близка с вице-канцлером Н. П. Паниным, который ратовал за союз России с Англией против Франции, и одновременно с фактическим руководителем Коллегии иностранных дел Ф. В. Ростопчиным - сторонником русско-французского союза. Такой альянс позволял разведчице добывать и сообщать в Париж вдвойне полезную информацию.

Наполеон изыскивал и внимательно изучал любую возможность для сближения с Россией, не забывая об этом даже в страдное время перехода через Сен-Бернар и битвы при Маренго. Именно он первым из французских политиков сумел не только до конца уразуметь взаимную выгоду русско-французского союза, но и практически приступить к его созданию. Он все учел - и географическую удаленность России от Франции, что исключало территориальные конфликты между ними; и заманчивую возможность для обеих стран контролировать с двух концов Европы в союзе друг с другом положение дел на континенте; и, наконец, перспективы совместного удара по английскому владычеству в Индии, которая служила для Англии главным, неиссякаемым источником колониального обогащения.

Все взвесив, Наполеон начал действовать. Он точно выбрал момент, когда Павел I охладел к своим партнерам по антифранцузской коалиции и рассорился с ними. Первый шаг лидера Французской республики навстречу властителю Российской империи был равно эффектным и эффективным. 18 июля 1800 г. первый консул предложил - из уважения к «храбрым войскам» России - возвратить на родину безвозмездно и без всяких условий, с воинскими почестями, всех русских пленных числом в 6732, включая 134 генерала и штаб- офицера^[1488], причем выказал невиданную в истории войн любезность, распорядившись, чтобы им не только вернули оружие, знамена, личные вещи, но и выдали новенькие мундиры, сшитые за счет французской казны по форме их частей. Вслед за тем, учитывая тот факт, что Павел I с 1797 г. носил титул Великого магистра Мальтийского ордена, Наполеон послал ему в подарок реквизированный французами на Мальте (по пути в Египет) старинный меч, который еще в начале XVI в. папа римский Лев X подарил одному из магистров ордена.