Читать книгу - "Сталинград - Энтони Бивор"

Пехотные дивизии, составлявшие основу армии, проходили до 70 километров в день.[72]Впрочем, гораздо чаще дневной переход ограничивался вдвое меньшим расстоянием. В сапогах, по летнему солнцепеку… Немецкий Landser, или пехотинец, нес на себе около 20 килограммов снаряжения, в том числе стальную каску, оружие – огнестрельное и холодное, саперную лопатку. В его брезентовом ранце лежали миска, комбинированная ложка-вилка из алюминия, фляга, полевая плитка, принадлежности для чистки и смазки оружия, комплект чистого белья, колышки и стойки для палатки, аптечка первой медицинской помощи, иголка с ниткой, бритвенные принадлежности, мыло и презервативы, хотя вступать в интимные отношения с жительницами оккупированных территорий официально было запрещено.

Пехотинцы так уставали, шагая вперед с полной выкладкой, что многие засыпали прямо на марше. Даже бойцы танковых частей валились с ног от усталости. Приведя в порядок свои боевые машины – самой трудоемкой работой был ремонт гусениц – и прочистив пушки, они споласкивались водой из брезентовых ведер, тщетно пытаясь смыть с рук въевшиеся грязь и машинное масло. Затем танкисты брились, уставившись заплывшими от бессонницы глазами в зеркало, закрепленное на пулемете. Пехотинцы называли танкистов die Schwarze, «черные» – на тех действительно были черные комбинезоны, а военные корреспонденты высокопарно именовали рыцарями современной войны,[73]однако их задыхающиеся от пыли «железные кони» то и дело ломались.

Трудности, с которыми приходилось сталкиваться немецким войскам, приводили к тому, что военачальники все чаще ссорились друг с другом. Большинство – и тут громче всех звучал голос Гейнца Гудериана – были недовольны решением Гитлера перебросить часть сил на юг. Они утверждали, что Москва не только является столицей Советского Союза, это также крупнейший транспортный узел и центр оборонной промышленности. Наступление на Москву приведет к полному уничтожению уцелевших советских армий. Однако фюрер удержал своих генералов в узде, сыграв на их соперничестве и разногласиях. Кроме того, он заявил, что те ничего не смыслят в экономических вопросах. Прибалтику и Ленинград нужно было захватить, чтобы обезопасить имеющие большое значение торговые отношения со Швецией, а сельское хозяйство Украины жизненно необходимо Германии. Но не было ли стремление Гитлера избежать прямой дороги на Москву отчасти вызвано суеверным нежеланием идти по пути Наполеона?

Группа армий «Центр», в конце июля захватив Смоленск и окружив оборонявшиеся советские армии, получила приказ остановиться. Большая часть танковой группы Гота была переброшена на север усилить наступления на Ленинград, в то время как Panzerarmee Guderian (танковая армия «Гудериан», этим новым названием Гитлер в свойственном ему духе попытался успокоить недовольного, но весьма опытного генерала) развернулась на юг, чтобы стать «верхней челюстью» великого окружения под Киевом.

В начале сентября Гитлер снова изменил свою точку зрения. В конце концов он согласился на проведение операции «Тайфун» – наступлении на Москву, однако время было упущено, поскольку танковые дивизии Гота завязли в боях на подступах к Ленинграду. Силы для операции «Тайфун» собрали только в самом конце сентября. Москва находилась всего в 350 километрах от линии, на которой остановилась группа армий «Центр», но скоро могла начаться осенняя распутица, а затем и холода. Когда генерал Фридрих Паулюс, один из разработчиков плана «Барбаросса» под началом Гальдера, поднял вопрос о ведении боевых действий в условиях зимы, фюрер пришел в бешенство и запретил ему впредь затрагивать эту тему.

Гитлер в «Вольфшанце» – своей главной ставке и командном комплексе верховного командования вооруженными силами Германии недалеко от Растенбурга в Восточной Пруссии – подолгу рассматривал оперативные карты, на которых были показаны огромные территории, номинально занятые его войсками. Фантазеру, обладающему абсолютной властью в стране, имевшей самую боеспособную армию в мире, это зрелище гарантировало ощущение непобедимости. У этого кабинетного стратега никогда не было способностей настоящего полководца, и он никогда не принимал во внимание практические вопросы. В ходе молниеносных кампаний в Польше, Скандинавии, Франции и на Балканах изредка возникали трудности со снабжением, однако это ни разу не стало неразрешимой проблемой. Однако в России снабжению суждено было оказаться таким же решающим фактором, как огневая мощь, численность войск, их маневренность и боевой дух. Фундаментальная безответственность Гитлера – любопытный с точки зрения психологии вызов судьбе – проявилась в том, что он затеял самое амбициозное вторжение в истории, не потрудившись перестроить экономику и промышленность Германии для полномасштабной войны. Сегодня, оглядываясь назад, ясно, что это был скорее импульсивный порыв азартного игрока, подсознательно стремившегося повысить свои активы. И страшные последствия такого порыва для миллионов людей, похоже, только подкрепляли манию величия вождя нацистов.

Под командованием фельдмаршала фон Бока было 1 500 000 человек, но его танковые дивизии обессилели вследствие нехватки новых боевых машин и запасных частей. На совещании командиров накануне начала наступления фон Бок назвал крайним сроком захвата советской столицы 7 ноября – годовщину Октябрьской революции. Честолюбивый фельдмаршал хотел снискать себе славу покорителя Москвы.

Однако в Ставке Верховного главнокомандования немецкого наступления на Москву ждали с тех самых пор, как в середине августа группа армий «Центр» остановилась. Сталин назначил генерала Еременко командующим вновь организованным Брянским фронтом, а два других фронта – Западный и Резервный – должны были оборонять подступы к столице. И все-таки, несмотря на эти приготовления, войска Еременко оказались застигнуты врасплох. Рано утром 30 сентября танковые Swerpunkte[74]Гудериана в осеннем тумане обрушились на его левый фланг. Вскоре выглянуло солнце, сделав теплый, ясный день идеальным для наступления. В воздухе немцам было некого бояться. К этому времени на европейской части страны у Красной армии оставалось меньше пяти процентов авиации.

В первые дни октября наступление развивалось для немцев очень успешно. При поддержке 2-го воздушного флота фельдмаршала Кессельринга танковые группы быстро продвигались вперед. Еременко попросил у ставки разрешения отвести войска, но не получил его. 3 октября ударные части Гудериана вышли к Орлу – городу, находившемуся в 200 километрах в глубине линии обороны Брянского фронта. Эффект был ошеломляющий. Немецкие танки мчались по улицам, обгоняя трамваи, а прохожие махали им руками, принимая за своих… У Красной армии даже не было времени, чтобы заминировать и взорвать важные оборонные заводы. 6 октября около полудня Еременко вместе со своим штабом едва не попал в плен к немцам – в расположение его командного пункта прорвались вражеские танки. Все линии снабжения были перерезаны. В хаосе следующих дней маршал Буденный, командующий Резервным фронтом, даже потерял свой штаб, а Еременко, получившего ранение в ногу, пришлось вывозить по воздуху.