Читать книгу - "Солдаты холодной войны - Филип Таубман"

У Шульца и Нанна есть своя история разногласий. Их нынешняя дружба могла бы удивить вашингтонских ветеранов, которые вспоминают взаимоотношения между Госдепартаментом и Нанном, когда администрация Рейгана утверждала, что Договор ПРО 1972 года разрешал развитие базирующейся в космическом пространстве ракетной обороны. Нанн возглавил бунт в Сенате по этой проблеме, предупреждая, что она может привести к «конституционному кризису».[62]Он заявлял, что утверждение администрации основано на «полном и всеобщем искажении фактов», связанных с историей ратификации Сенатом этого договора. Нанн также отчитал Шульца и Рейгана за обсуждение вопроса об уничтожении ядерного оружия с Михаилом Горбачевым в Рейкьявике.

И все же, хотя Нанн и Шульц были политическими антагонистами, они по-дружески соревновались на площадках двух самых классных гольф-клубов Вашингтона, в загородном гольф-клубе Конгресса и в загородном привилегированном клубе «Горящее дерево». «Он самый лучший гольфист», – сказал Шульц. Это нелегкое признание для очень азартного в спорте бывшего государственного секретаря.[63]Нанн, который регулярно зарабатывал примерно 70 очков в те годы, называл Шульца «неплохим гольфистом».[64]У него был один закидон, как вспоминал Нанн. Шульц получал кайф от чрезвычайно сложной системы ставок. Они делали долларовые ставки на самое близкое попадание к указателю лунки. Любой, кто попадал при выполнении первоначального удара по дереву и тем не менее делал в общей сложности необходимое количество ударов, чтобы сравняться с ведущим игроком, выигрывал доллар. Шульц называл удары по деревьям «лесниками». «Джордж всегда уверял, что его мяч попал в два дерева». Нанн говорил: «Он, бывало, утверждал, что делал нужное количество ударов и набирал достаточное количество очков после этого, хотя имел два «лесника». Алекс Шульц, один из сыновей Джорджа, знает игру очень хорошо. «Это была сложная игра, – сказал он однажды в интервью. – Всегда представляется, будто ты побеждаешь, но в конце игры ты должен ему деньги».[65]

Когда Шульцу передали сказанное Нанном, он рассмеялся. «Вы уходите с тем, что смогли получить», – сказал он.[66]

Перри, несмотря на его положение бывшего министра обороны, до необычайности скромен. До такой степени, что некоторые эксперты в области обороны задавались вопросом: а было ли у него достаточно хватки, чтобы быть министром обороны? Сенатор Роберт Бёрд, демократ из Западной Виргинии, ответил на этот вопрос во время слушаний по поводу утверждения Перри в 1994 году, заметив, что за 40 лет его пребывания в Сенате он никогда не видел застенчивости у какого-либо члена кабинета, пусть поработает и такой человек.[67]

Если Шульц, Киссинджер и Нанн всегда выходят на передний план, то Перри избегает этого. «Мне не нужно себя афишировать, – говорил он. – Я не вижу в этом никаких преимуществ. Когда меня фотографируют, или я где-то выступаю с заявлением, или даю обзор новостей, я делаю это потому, что это мой долг делать такие вещи, а не потому, что мне это нравится. И поэтому, вероятно, я стремлюсь держаться подальше от центра таких дел. В том, что касается Генри, – такого рода вещи просто естественны для него».[68]

Однажды вечером на киностудии «Юниверсал» в Голливуде, когда они приехали на премьеру документального фильма «Ядерное оружие: переломный момент», Нанн и Шульц с супругами франтовато шли по красной дорожке, пока папарацци делали фотоснимки. Мужчины наслаждались обхождением по-голливудски. Они задерживали ход в свете вспышек, чтобы ответить на вопросы корреспондентов, когда появился Джон Войт. Тед Тёрнер тепло приветствовал Нанна. Через какое-то время Шульц с супругой восторженно приветствовали губернатора Калифорнии и известную голливудскую звезду Арнольда Шварценеггера. В то же время Перри с супругой Ли незаметно вошли в кинотеатр, не привлекая внимания и даже взгляда фотокорреспондентов. (Киссинджер не участвовал в этом мероприятии.)

Когда президент Обама показал фильм «Ядерное оружие: переломный момент» в Белом доме, Шульц, Киссинджер и Нанн привлекли к себе самое большое внимание нескольких десятков высокопоставленных официальных лиц, занимающихся в правительстве вопросами национальной безопасности, на приеме в зале на первом этаже с видом на Розовый сад. При появлении четверки в Американской академии в Берлине Перри сидел так далеко от центра сцены, что оказался не на фоне задника академии и был почти незаметен для большинства аудитории. Где бы четверка ни появлялась вместе, лаконичность Перри неизменно контрастирует с претенциозными высказываниями его более говорливых коллег. Он часто говорит больше несколькими словами, чем они своими тирадами. Он никогда, как представляется, не путешествует ни с чем больше компактного чемоданчика, который можно брать с собой в самолет и который он везет за собой, как послушного щеночка. В аэропорту Мюнхена он без жалоб выдержал длинную очередь на контроль безопасности, распаковав все свои пожитки, и почти разделся для охранника, который явно и понятия не имел о том, что скромный человек, стоящий перед ним, являлся бывшим американским министром обороны.

Но при всей своей скромности Перри может быть очень напористым и упрямым. Когда он ведет большие собрания специалистов в области обороны, он твердо направляет разговор в нужное русло, не колеблясь, может возразить на мнение других участников и оказать влияние на ход дискуссии. Находящиеся на действительной службе генералы и адмиралы часто приезжают в Калифорнию, чтобы проконсультироваться с ним. Во время его службы в Пентагоне он рассматривался как решительный руководитель, способный брать на себя риски и готовый делать ставки на развитие таких неапробированных новых технологий, как самолеты-невидимки «стелс».

Дрелл, менее известный по сравнению с другими, иногда смотрит на своих коллег с особенным восхищением. Но и он рассчитывает на уважение к себе. Когда ему показали электронное послание Нанна Шульцу, Перри и Киссинджеру, в котором Дреллу в списке рассылки документов присваивается такая же категория, как нескольким рядовым сотрудникам фонда Инициативы по уменьшению ядерной угрозы, Дрелл скорчил ужасную мину.[69]